— Девочки, я думаю, его нужно просто отпустить обратно, — предлагаю я.
Девчата молчат. Вроде бы не возражают. Улыбаясь про себя, говорю инкубчику:
— Теодориус, ты свободен. Можешь вернуться обратно домой.
— Эээ… не могу.
— ?..
— Я не могу вернуться, пока не исполнил Миссию.
— И какую же миссию ты должен исполнить?
— Я должен подарить свою страстную любовь призвавшей меня. После этого я смогу вернуться.
— А без страстной любви обойтись никак нельзя?
— Нельзя. Меня не пускает обратно.
— А вот мы сейчас и проверим, — говорю я и начинаю читать Малое Изгнание.
— Нет! НЕТ!! — прерывает меня дикий крик. Останавливаю заклинание. Что не так?
— Нет, повелительница! Молю Вас, только не изгнание! — инкубчик бухается передо мной на колени и начинает вытирать свои слёзы и сопли о мои ступни. — Я первый раз призван. У меня уже четыре штрафных очка. Если меня изгонят с моего первого призыва, то отпилят рожки. И пока они не вырастут, пошлют убирать дерьмо за уррогами. А эти гады срут как… как урроги. И мне ещё повезёт, если дадут лопату. Могут заставить убирать просто вот этими руками (протягивает ко мне свои ручки). А рожки растут медленно. Лет десять.
— Хм… Бенка, ты как насчёт страстной любви? Спасёшь его?
— Ну… Какой-то он мелкий. Ладно, так уж и быть. Пошли в спальню. Учти, я это делаю только чтобы спасти тебя от дерьма уррогов.
Инкубчик смотрит на Бенку. Потом переводит взгляд на меня.
— Так не получится, — неуверенно говорит он.
— Что не получится?
— Я должен подарить любовь призвавшей меня. Никто другой не подходит.
— Но ведь я тебя и призвала, — говорит Бенка. — Разве не так?
— Не так, — мотает головой мелкий инкуб. — Меня призвала она, — и тычет в меня пальцем…
— Да идите вы все в жопу! Не буду я с ним трахаться! — Ору я. — Бенка, ты всё это затеяла, ты и расхлёбывай! Я сразу была против этого призыва.
Они уже минут десять все втроём уговаривают меня. А я не могу. Не хочу. Это вообще ни в какие ворота не лезет! Это уже даже не гомосятина, это просто махровая педофилия получается. Не буду!
Теодорчик ползает за мной на коленях из комнаты в комнату и пытается целовать мои ступни. Уже все чулки до колен мне обслюнявил. А в двух местах порвал своими рогами. Они у него острые.
Наконец, мне это надоело. Почему я должен быть крайний?! Да пошли они все лесом! Никого не слушая, кастую Малое Изгнание. Пусть убирается в своё Инферно!
Девчонки осуждающе смотрят на меня. Им жалко инкуба. Мне тоже жалко. Но трахаться с ним не хочу! А тот уже даже не ревёт. Свернулся в позу эмбриона, поджал хвост, и тихонько воет на одной ноте. Утирать слёзы он давно и не пытается.
