Весьма таким рапортом удовлетворенный, Иван знал, что приказать. В тот же день (и выше, и здесь — свидетельство Н. М. Карамзина — «История государства Российского», т. 8, гл. 4) «Иоанн послал жалованные грамоты во все окрестные места, объявляя жителям мир и безопасность. Идите к нам, писал он, без ужаса и боязни. Прошедшее забываю, ибо злодейство уже наказано. Платите мне, что вы платили царям казанским…»
Воистину так: злодейства монголо-татарских орд на русской земле наказывались не менее свирепым образом Ивановыми ратниками!
И действительно: ужаснувшиеся увиденным, подвластные ранее Казани удмурты, марийцы и башкиры пришли к Ивану с изъявлением покорности. Упоенный столь счастливым завершением воинской страды, царь поспешил в столицу. И чтобы обнять милую жену Анастасию, только что подарившую ему сына Дмитрия. И чтобы в полную меру насладиться знаками славы от столь великой победы — сокрушения давнего, самого могучего и самого страшного врага России.
И прославили его вдосталь.
Но и войско он щедро вознаградил, и воевод одарил нескупо.
Да только ненадолго успокоились казанцы. Не смирились они с поражением. Непримиримые разделились надвое. Многие башкирские роды снялись и подались с единоверцами, ногайскими мурзами, за Яик, а то и вовсе на Кубань. Но немало было и тех, кто решил остаться. В этом их горячо убеждал молодой, но уже популярный вождь Канзафар-бей, яркими словами призывавший соплеменников никуда не уходить с родной земли, попытаться приноровиться к новым правителям. «Если мы уйдем из этих мест, то нигде не найдем себе на пропитание. Такого, как здесь, места нигде не найдешь», — говорил он…
И оставались люди. Но не с целью приноровиться к новым повелителям, а чтобы драться за свою волю. Уже зимою они начали нападать на московских купцов, боярских людей, грабить и убивать их. А потом последовало массовое восстание. Как водится, перебили царевых чиновников. Затем повстанцы одолели и сильный отряд усмирителей во главе с воеводой Салтыковым. В глубоких снегах под Казанью полегло тогда около полутысячи русских ратников.
Вот тогда-то и понял Иван IV, Васильевич II, что рано он со своими главными силами оставил казанские края. Непреклонно отринув увещевания некоторых чересчур осторожных своих советников — отступись, мол, государь, от этих озлобленных, пусть их живут, как хотят, — царь повелел вновь собрать полки. Вновь призванная мощная рать двумя колоннами была направлена к Уралу.
