* К этой фразе Маркс на своем экземпляре воспоминаний П. Анненкова сделал на полях следующее замечание на французском языке: "Я писал совершенно обратное тому, что он мне приписывает относительно Фурье! Именно Фурье первый осмеял идеализацию мелкой буржуазии". Более точный перевод данной фразы и всего отрывка из письма Маркса см. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 27, с. 411. Ред.
Книга "О политической экономии", упоминаемая Марксом в письме, есть, как полагаю, последний его труд "Капитал", увидевший свет только недавно. Признаюсь, я не поверил тогда, как и многие со мной, разоблачающему письму Маркса, будучи увлечен, вместе с большинством публики, пафосом и диалектическими качествами прудоновского творения. С возвращением моим в Россию, в октябре 1848 года, прекратились и мои сношения с Марксом и уже не возобновлялись более. Время надежд, гаданий и всяческих аспирации тогда уже прошло, а практическая деятельность, выбранная затем Марксом, так далеко убегала от русской жизни вообще, что, оставаясь на почве последней, нельзя было следить за первой иначе, как издали, посредственно и неполно, путем газет и журналов.
Впервые опубликовано в журнале "Вестник Европы", СПб , 1880, апрель, кн. 4
Печатается с незначительными сокращениями по тексту книги: Русские современники о К. Марксе и Ф. Энгельсе. М., 1969
* К. Маркс и Ф. Энгельс. "Немецкая идеология". Ред.
10
Г. А. Лопатин о своих встречах с Марксом 326
Герман Александрович познакомился с Марксом в первую свою "эмиграцию" в 1870 году. В России он был тогда студентом-естественником. Но молодежь того кружка, с которым он сблизился, живо интересовалась социальными и экономическими вопросами. Первое упоминание о Марксе, как "нашем учителе", они нашли у Лассаля, и выписали сначала "Zur Kritik" *, а потом и первый том "Капитала" на немецком языке. В кружке скоро возникла мысль о русском переводе этого первого тома, и все встречи Германа Александровича с Марксом, в сущности, были связаны с этим замыслом.
Принужденный бежать из России и поселившись в Париже, Герман Александрович становится членом Интернационала (секции "изучения социальных наук") и здесь сталкивается с эльзасцем Келлером, который, владея как немецким, так и французским языком, явился одним из первых пропагандистов марксизма среди французской молодежи. Вскоре судьба закидывает Лопатина в Лондон. При отъезде из Парижа он получает поручение доставить книгу семье Маркса. И вот 20-летний юноша переступает порог уже маститого тогда 52-летнего ученого. Но чуть ли не с первого же "визита" проводит у него почти весь день, и вскоре, обласканный семьей, бывает у них запросто, как "свой", - хотя и не умеет толком изъясняться ни на одном из тех многочисленных наречий, которыми владела семья Маркса...
