Дядя
Слава учил
Максима основным
приемам, но в
реальной драке
Зверев просто
не успевал
наносить "хитрые"
удары. А вот
едва стоящие
на ногах противники
били быстро
и больно, уходя
от его неумелых
выпадов. Прежде,
чем упасть на
асфальт, Максим
увидел бледное
лицо девушки,
которую он
вырвал из рук
пьяной компании.
Та уже добралась
до подъезда,
нажала на кнопку
домофона и
через мгновение
дверь за её
спиной захлопнулось.
Зверев сделал
то, что должен
был сделать...
А
потом приехала
милиция. То ли
испуганная
девчушка вызвала
наряд, то ли
соседи, увидевшие
драку. Когда
машина с проблесковыми
маячками влетела
во двор, четверых
нападавших
уже и след простыл.
Максим мало
что понимал
в происходящем.
Его поймали,
привезли в ОВД,
обвинили в
хулиганстве.
Когда попытался
заявить о своих
правах больно
и весьма умело
саданули под
ребра. А уж когда
узнали, что он
является сыном
депутата Верховной
Рады, сотрудники
милиции превратились
в Сомалийских
пиратов. Решили
за "оступившегося"
отпрыска затребовать
с депутата
большую сумму.
Они просто не
знали Игоря
Зверева...
Макс
с самого начала
не хотел впутывать
отца. Не столько
из-за того, что
не хотел порочить
имя Зверева-старшего,
сколько из-за
плохих взаимоотношений
с родителем.
Милиционеры
определили
задержанного
Зверева в один
из кабинетов,
не решившись,
видимо, кидать
сына депутата
в "обезьянник".
В запертом
кабинете он
провел несколько
часов. Сначала
ходил от стены
к стене, раздумывая
над произошедшим.
Затем сел на
подоконник
и принялся
разглядывать
ночной Киев
через забранное
арматурной
сетью окно. Он
слабо улыбнулся,
когда к зданию
ОВД подъехал
Мерседесс отца.
Затем обрадовался,
увидев за рулем
дядю Славу -
постаревшего,
но всё такого
же сильного
и весёлого.
Отец
был зол. Это
читалось в
каждом его
движении. Шел
Зверев-старший
так, словно в
ботинки ему
насыпали раскаленных
углей. Он то и
дело с прищуром
смотрел на
обшарпанное
здание ОВД,
что-то бормоча
себе под нос
и, наконец, скрылся
из виду. Снизу
послышались
голоса.
Кто-то, заикаясь,
пытался оправдаться,
а навстречу
ему топором
палача летел
отцовский бас.
-...сортиры драить!...
-...
решим...
-...я
тебе решу!...
- ...
и такой вариант...
-...
я для Тебя и
Господь бог
и мать Тереза!...
Максим улыбнулся.
хоть и не в его
правилах было
глумиться над
неудачами
других, но действия
предприимчивых
милиционеров
нуждались в
не менее дерзкой
ответной реакции.
Реакция оказалась
вполне сообразной...
