Со стороны цитадели доносили заунывные завывания жрецов. Не в ту ли сторону увезли «мясника»? Девушка гнала от себя неприятные мысли. Его оскаленная пасть снилась ей во сне, и она с новой силой пережила весь ужас битвы на арене. Все чаще Лима возвращалась к размышлениям, что же ждет ее в этом богом забытом месте. Фанатики не оставят в покое. Они убьют ее либо будут использовать для потехи зрителя. От омерзения тело непроизвольно дернулось. Снова сражения, кровь и чужая боль.
От злости хотелось завыть, порвать с остервенением прутья…
— Прутья! — шепнула осененная девушка. Она хорошо помнила, как порвались цепи, когда пробудился дар.
Лима подошла к решетке и сосредоточилась. Пол покрылся изморозью, волосы пришли в движение. Олимпиада с легкостью разбила преграду.
От грохота проснулись остальные заключенные.
— Ты свободна! — тихо воскликнула Экрис и ее глаза заслезились. — Отсюда никто не сбегал!
— Только вперед ногами, — сказал кто-то из десяток. — Твое дело, девчонка, бежать самой либо освобождать еще кого-то. Тебя поймут.
— Я не бессердечна.
Постепенно изморозь покрыла все клетки десяток и обретенных товарищей по несчастью. Экрис разломала решетку, просто выпрямившись.
— Свободна! — громко воскликнула паучиха.
— Тише, ты всех перебудишь! — шикнули на нее.
Во всех отношениях он был прав. Если фанатики узнают, что кто-то из пленных сумел выбраться, они примут меры и тогда ничто не спасет беглецов от расправы. Заключенные могут выйти из тюрьмы незамеченными, если найдут лазейку. Но вот вопрос, где ее искать? Возле портала стража, а еще нужно принимать в расчет огромные ворота, закрывающие тюрьму. В канализацию не стоит соваться. Неизвестно, что можно встретить в подземных переходах и на кого напороться. Не зря же сами фанатики побаивались собственного подземелья. Если же пойти напрямик, на пути может встретиться охранник и тогда… У девушки похолодело внутри. Конечно, бывшие пленники уничтожат любую угрозу. Значит, прольется кровь. Сможет ли она выдержать и не сорваться?
— Свободу вам дала я, и другим дам! — услышала свой голос будто издалека. — И молчать я не буду! Долой проклятую тюрьму! Я разнесу ее и не оставлю камня на камне!
Экрис подавилась от ее сумасшедшего заявления. А Лима закричала и голосом снесла двери, запиравшие их тюрьму. Хвост, как новенький, белой вспышкой снес парочку крыш у клеток.
— Яху! Ха-ха! Мы бандиты! Мы разбойники! Вперед! — завизжала Экрис и встала на дыбы, с паучьим телом не так-то просто исполнить подобный трюк. — Давай садись, Крик! Нечего предводителям пешком топать! — Лима незамедлительно ухватила за шип на брюхе у паучьего тела.
