– Я совсем не это имел в виду, – нетерпеливо перебил он.
Спокойно, Джо. Она отстегнула страховочный ремень.
– Извини, Лайам, но ты сказал именно это. Жаль, папа отказывается поговорить с тобой. Я пыталась вразумить его.
Она неоднократно повторяла, что виноват не Лайам, но ее слова не убедили отца. Когда вначале она отказывалась обсуждать вопрос об отцовстве, он не Настаивал, он даже проявил невероятную солидарность. Но, узнав, что это Лайам, отец вдруг почемуто радикально переменил отношение к произошедшему.
– Понимаю, что я несправедлива, но мне кажется, что женитьба несколько выходит за рамки проблемы твоего неловкого положения.
– Мне все равно, будет дядя Билл со мной разговаривать или нет. И плевал я на то, что мой собственный отец ведет себя так, будто вырастил чудовище.
– Я не знала, что дела настолько плохи. – Джо скорчила сочувственную гримасу. Ясно, что ему не все равно, и ни на что он не плевал, но это не могло быть поводом для его неоправданного решения.
– Папа совершенно ясно выразил свое отношение после вашего ухода, – сухо произнес Лайам. – Не в этом дело. Мы с тобой, Джо, сотворили жизнь, а это уже важно. Ребенку нужны двое родителей. Тебе нужен ктото, кто станет о вас заботиться.
– Хорошо, но это не значит, что родители должны быть женаты. – Она проглотила комок в горле.
– Будь я проклят, если позволю, чтобы моего ребенка воспитывал какойнибудь Джастин Вуд!
– Я так и знала! Ханжа ты, Лайам Рафферти. – Она презрительно сверкнула глазами и выкарабкалась из машины. Подумать только, она чуть было не прослезилась! Что за низкий прием – играть на ее чувстве вины. А она всегда восхищалась его прямотой и честностью!
– Не уходи, когда я говорю с тобой, – крикнул он, догоняя ее.
– Мне надоела эта болтовня о совместной жизни и о нашей ответственности! Заботиться обо мне! Чушь! – фыркала она, продолжая идти. – Тебе дела нет до меня, ты просто не хочешь, чтобы Джастин или какойнибудь мужчина воспитывал твоего ребенка. Ты ни о ком, кроме себя, заботиться не способен, – кинула она через плечо.
– Это ложь! – Лицо у него почернело от злости.
– Это правда. Тебе никогда не нравились мои ухажеры, – напомнила она, – а Джастина ты вообще терпеть не мог. Вечно унизительные замечания, насмешки. Джастин был бы чудесным отцом. – В ее глазах блеснул мстительный огонек. – Да, чем больше думаю, тем больше это решение мне кажется оптимальным.
Лайам схватил ее за плечи, лицо у него превратилось в натянутую маску. В его ярости было чтото первобытное.
