В конце концов у него кончились слова, он простер ко мне длинные, худые руки и вопросил:
— Вы мне поможете? — И так по кругу: — Вы поможете? Поможете?
Успокаивающе кивая головой, я заметил на его щеках слезы.
— Может быть, мы начнем с самого начала? — предложил я, осторожно усаживаясь на что-то вроде резной скамейки.
— Да! Конечно, да! — Он стоял передо мной, ероша пальцами волосы. — С начала. Итак, я получал от нее письма ежедневно, пока…
— Это не начало, — высказал я свое мнение. — О ком идет речь? Кто она?
— Это Джейн Делано! — выкрикнул он, удивленный моим невежеством. — Она моя невеста. А теперь она исчезла, и я знаю, что…
И снова из него хлынул поток истеричных обрывков фраз: «жертва заговора», «ловушка» и тому подобное.
В конце концов мне удалось его успокоить, и в промежутках между очередными взрывами страстей я извлек из него следующую историю.
Барк Пэнбурн — поэт. Примерно два месяца назад он получил письмо от некой Джейн Делано, пересланное ему издателем; в письме она хвалила его последний томик стихов. Джейн Делано жила в Сан-Франциско, но не знала, что и он там проживает. Он ответил на ее письмо и получил следующее. Спустя некоторое время они встретились. Была ли она вправду прекрасна или нет, но во всяком случае он считал ее таковой — и влюбился по уши.
Мисс Делано переехала в Сан-Франциско недавно: когда поэт познакомился с ней, она жила на Эшбери-авеню. Пэнбурн не знал, откуда она приехала, он вообще ничего не знал о ее прошлом. Он подозревал — на основании некоторых туманных намеков и некоторых странностей в ее поведении, которые он не сумел определить словами, — что над девушкой висит какая-то туча, что ее прошлое и настоящее не свободны от забот. Однако он не имел ни малейшего понятия, в чем они состоят. Он не интересовался этим. Не знал о ней абсолютно ничего, кроме того, что она прекрасна, что он ее любит и что она обещает выйти за него замуж. Однако третьего дня сего месяца, ровно двадцать один день тому назад, в воскресенье утром, девушка внезапно покинула Сан-Франциско. Он получил письмо, присланное с посыльным.
В письме, которое он показал только после моего решительного требования, я прочитал:
«Барк, мой любимый!
Я только что получила телеграмму и должна ехать на Восток ближайшим поездом. Пыталась связаться с тобой по телефону, но это не удалось. Напишу, как только буду знать свой адрес. Если что-нибудь… (Дальше два слова были зачеркнуты, и прочесть их было невозможно). Люби меня, и я вернусь к тебе навсегда.
