Что случилось с молодой женщиной, приехавшей сюда для работы? Женщины, у которой всегда были строгие принципы относительно мужчин и секса, женщиной с высокими моральными нормами? Когда она успела превратиться в распутницу?
Кэт оказалась совсем рядом с его кроватью. При виде белоснежных простыней все в животе у Кэт в очередной раз сжалось. Кэт почти рухнула на краешек кровати: ноги больше не держали ее.
— Но ты не должен был говорить ей это, — произнесла она умоляюще. — Мне никогда еще не было так стыдно.
Она нагнулась и расстегнула ремешок босоножки на высоком каблуке.
Мэтт видел, как ее перламутровые ноготки боролись с застежкой.
— Подожди, Кэт, — простонал он.
Ни один мужчина, даже если он и не обувной фетишист, не мог бы устоять перед видом женской ножки в туфельке на высоком каблуке.
— Подождать? — переспросила она, ничего не понимая. — Бог мой, мне следовало бы уйти и оставить тебя...
— Страдать?
— Ты это заслужил!
Ответом ей был хриплый стон.
— Но ведь ты решила остаться, Кэтлин.
Неужели это я, подумала Кэт. Неужели это я сгораю от желания заняться сексом с этим мужчиной? Ион еще сомневается в этом! Может, мне написать на лбу, как сильно я его хочу!
К ее облегчению, Мэтта не нужно было убеждать.
— Я страдаю, Кэтлин. Ты когда-нибудь видела, чтобы взрослый мужчина рыдал, как ребенок? — спросил он.
Кэт не могла не рассмеяться.
— Ты не умеешь плакать, — возразила она.
— Я могу научиться. Ведь у меня, как и у всех, есть женственные черты. Ты, наверно, не поверишь, но недавно меня даже приняли за голубого...
Потупившись, Кэт облизнула пересохшие губы. Она бросила короткий взгляд из-под ресниц на его безупречный профиль.
— Не напоминай мне об этом! — взмолилась она.
Кэт все еще не могла понять, как ее угораздило принять самого мужественного из всех знакомых ей мужчин за гомосексуалиста. Наверно, это был просто защитный рефлекс — она боялась влюбиться в него.
— Если бы ты знала, какой стресс я испытал.
— По твоему виду не скажешь, — возмутилась Кэт.
Как врач, она могла отличить стресс от каприза. Или это был не просто каприз?
— Теперь все будут сплетничать. Твои слова дали прислуге повод для сплетен.
— Не мои слова, а твое виноватое выражение лица — ты выглядела, как пятилетний ребенок, пойманный с банкой джема в руках. Ты выглядела такой смущенной, что я не мог удержаться, — хрипло прошептал Мэтт. — Ты так прекрасна, — его пальцы коснулись ее волос. — И ты в моей постели, — прошептал он, заглядывая ей в глаза.
