Через неделю Лена вернулась. Весело рассказывала куда они тут ходили, какие театры и кино посетили, какое впечатление на них произвели наши магазины, и особенно двери в них — как правило узкие и почти все закрыты и заколочены и народ протискивается еле-еле в своих шубах. О мусоре на улицах и об обилии следов собачьей жизнедеятельности. Короче — ничего не было серьезного. И они продолжали спать вместе и как обычно вместе и под руку ходили по магазинам.
А потом Олегу на электронный почтовый адрес постмастера пришло ошибочное письмо с темой — не найден адресат в домене фирмы. Олег вскрыл его — обычно адресаты ошибаются в имени, и в таких случаях он просто пересылал письмо кому следует. Это письмо оказалось на домашний адрес Олега но с одной пропущенной буквой. Писали Тэду из Америки, причем поздравляли его со свадьбой — письмо просто пестрело словом wedding и он решил прочитать его подробнее. Тут он и узнал что Лена и Тэд расписались в Новосибирском ЗАГСе 2 февраля — день Сурка по-американски. Так что этот день запомнился Олегу не только фильмом.
Придя с работы, он молча раздевался в коридоре. Ждал, что Лена сама скажет. И она каким-то своим женским чутьем поняла, что он все знает. Стояла в коридоре вся напряженная (у них было так принято за долгие годы совместной жизни — всегда встречать пришедшего, помогать ему если что, или хотя бы просто у порога расспросить — как дела и т. д. — короче не принято было у них раздеваться в одиночку), хотя и сразу поцеловала его в щечку на пороге.
А когда стали укладываться..
Как спать? — подумал он. Он молча постелил их общую постель — на двоих, как и раньше — и лег, включив телевизор. Она не ложилась, ходила вокруг.
— Как ляжем? — наконец спросила она.
— Как скажешь, — пожал он плечами глядя на экран телевизора. — Теперь ты это определяешь.
Она подумала немного.
— Хорошо, сегодня поспим на одной кровати под разными одеялами а завтра решим.
Он согласился.
Сын принес второе одеяло. Легли. Под разными одеялами. Выключили свет, повернулись на бок. Молча лежали. Он с какой-то режущей душу тоской думал о том что она его так долго обманывала — а он ей верил… — оправдывая все это тем, что они все-таки уже в разводе и она вольна поступать как ей захочется не ставя его об этом в известность. Но и все же — и сама не говорила — и дети молчали — значит и их просила обманывать его. И это было самое обидное. До слез, которых впрочем не было. И вот теперь, будучи замужем за другим спокойно лежит с ним в одной постели.
