— Очистишь мне тоже? — попросила Лена, которая так и не научилась правильно обращаться с вяленой рыбой.
Олег кивнул. Наполнил свою кружку пивом, немного плеснул Лене — неудобно в обществе наливать только себе.
— Во сколько приедут Валентина Федоровна с Алексеем? — спросил он, отрывая хребет у очищенного окунька и передавая его Лене, а себе оставляя хвостик и ребрышки.
— Спасибо, — поблагодарила она. — Где-то в одиннадцать, двенадцатом.
Олег отложил кусочки рыбки, поднял кружку.
— Ну а сейчас давай выпьем за нашу старую жизнь. Чтобы никто из нас не жалел об этих шестнадцати годах.
Лена подняла свой бокал. И без того блестевшие ее глаза заблестели еще больше.
— Хорошо жили, — сказала она тихо. — Дружно. Я не жалею об этом, — добавила она, прямо посмотрев на него.
— Я тоже, — сказал он еще раз чокнувшись. — За то, чтобы у тебя остались самые приятные воспоминания.
Покончив с окуньком Олег перешел на мойву — опять же на двоих. Конечно, эту рыбку можно есть и целиком. Но в последнее время он заметил, что если ее очистить от шкурки и хребта, то она будет гораздо вкуснее.
Не дожидаясь, Лена сама наполнила бокалы.
— Какая ты стала самостоятельная! — снова шутливо воскликнул Олег и Лена снова улыбнулась своей печально-веселой улыбкой.
Наскоро дочистив первую мойву и отдав ее Лене, он вытер руки о салфетки и поднял бокал.
— Ну, за что выпьем? — спросил он, наклонившись вперед и глядя на Лену.
— Не знаю, — почему-то заволновалась она, пряча глаза.
— Ну тогда давай, чтобы у вас в Америке все было хорошо.
— Давай, — кивнула она, поднимая свой бокал. И тут зазвонил телефон, и вскоре возбужденная Аленка вбежала на кухню.
— Мама, Тэд! — выдохнула она, старательно отводя глаза от Олега.
Лена снова улыбнулась — на этот раз уже виновато, поставила свой бокал и как-то суетливо выскочила из кухни.
Олег в одиночестве отхлебнул пива. Немного погрыз рыбки. Подождал. Но Лены все не было. Стало скучно. И пиво в одиночестве пить как-то неловко. Прошелся по комнатам. В зале никого не было. Серега в своей комнате разложил вещи, вывернув все ящики. А дверь в Аленкину была закрыта. Олег слегка приоткрыл ее, чтобы узнать — долго еще? А то одному пить некрасиво.
Лена сидела на Аленкиной кровати, улыбалась, и на этот раз — открыто и радостно, и что-то говорила в трубку таким тоном, что у него тут же сильнее забилось сердце. А тут еще Аленка зашикала на него с пола, мол, двери ведь были закрыты… И он прикрыл дверь и вернулся на кухню. А минут через десять, виновато улыбаясь, вошла бывшая жена.
