— Вижу, ты добился неплохих результатов, — похвалила его Маграт. — Но, может, стоит обращаться с ними чуточку пожестче? Иногда это помогает.
— О нет, госпожа, — не согласился с ней Ходжесааргх. — Доброе отношение совершенно необходимо. Тут крайне важно установить связь. Если они не будут вам верить, а-а-а-аргх…
— Что ж, не буду тебе мешать, — сказала Маграт, когда в воздух полетели перья.
Маграт была нисколечко не удивлена, когда узнала, что в Ланкре существует четкое разграничение по использованию ловчих птиц. Веренсу, как королю, разрешалось иметь гиросокола (кем бы эта тварь ни была), любым живущим поблизости графам дозволялось охотиться с супсанами, а священнослужители могли использовать для охоты пустельгу воробьиную. Простолюдинам разрешалось бросать палки[14]. «Интересно, а какая птица приличествует нянюшке Ягг? — задумалась Маграт. — Наверное, маленький заводной цыпленок, тут все очень строго».
Для ведьм определенной птицы не существовало, но, как королеве, в соответствии с правилами использования ланкрских ловчих птиц Маграт дозволялось охотиться с ухтыястребом — или, как еще его называли, с мучеником бородатым. То была небольшая близорукая птица, которая предпочитала ходить, а не летать. При виде крови она теряла сознание. Стая из примерно двадцати ухтыястребов могла заклевать вусмерть больного голубя. Маграт примерно с час носила птицу на руке. Ястреб только сипло дышал и наконец задремал вверх лапками.
Но у Ходжесааргха хотя бы было занятие. В замке вообще много у кого было занятие. Каждый делал что-то полезное, за исключением Маграт. Ей же оставалось просто существовать. Конечно, если она с кем-нибудь заговаривала, ей любезно отвечали. Но она всегда отвлекала людей от той или иной важной работы. Кроме обеспечения продолжения королевской династии (кстати, Веренс уже заказал книгу по этому вопросу) Маграт…
— Эй, девочка, ближе лучше не подходи. Иначе можешь сильно пожалеть, — вдруг услышала она чей-то голос.
Маграт решила возмутиться:
— Девочка? Мы почти стали членами королевской семьи по мужу!
— Возможно, но пчелы-то об этом не знают.
Маграт остановилась.
Незаметно для себя она вышла из сада королевской семьи и вошла в сад обычных людей, то есть, покинув мир живых изгородей, подстриженных деревьев и пряных трав, она неожиданно оказалась в мире старых сараев, груд цветочных горшков, компоста и ульев.
С одного из ульев была снята крыша. Рядом в коричневом облаке, покуривая свою особую трубку, стоял господин Брукс.
