Так или иначе, но, если бы работы начались одновременно на двух оконечностях острова Эстадос, шайкам грабителей, которые скрывались по соседству с мысом Гомес, очень бы не поздоровилось.
Вот уже несколько лет, как самые отпетые злоумышленники обосновались в одной из глубоких пещер при входе в залив Эль-Гор. А поскольку к острову Эстадос корабли никогда не причаливали, пираты чувствовали себя в полнейшей безопасности.
Банду, состоявшую из дюжины человек, возглавлял тип по имени Конгре, а помощником ему служил некий Карканте.
Это было всего лишь сборище выходцев из Южной Америки. Пятеро из них были аргентинцами или чилийцами. Что касается уроженцев Огненной Земли, то они просто пересекли пролив Ле-Мер, чтобы присоединиться к банде. Их, хорошо знавших северное побережье острова и не раз ловивших здесь рыбу в теплое время года, завербовал сам Конгре.
О Карканте знали лишь то, что он чилиец. Однако было трудно сказать, в каком городе или деревне он родился, к какой семье принадлежал. Лет тридцати пяти — сорока, среднего роста, скорее худой, но жилистый и мускулистый, а следовательно, наделенный необычайной силой, замкнутый, подозрительный, насквозь лживый, всегда готовый совершить кражу или даже убийство, он обладал всеми «достоинствами», чтобы стать помощником главаря банды.
А вот о самом главаре не было известно ровным счетом ничего. Он никогда не говорил о своей национальности. Действительно ли его звали Конгре? Кто знает? С уверенностью можно было сказать только то, что такое имя довольно распространено среди аборигенов Магеллании и Огненной Земли. Во время экспедиции на «Астролябии» и «Зеле» капитан Дюмон-Дюрвиль,[85] остановившись на стоянку в заливе Пекета, что в Магеллановом проливе, принял на борт патагонца с таким же именем. Но сомнительно, чтобы Конгре родился в Патагонии. Ведь он, в отличие от мужчин этих краев, не обладал ни узким лбом, ни широкой челюстью, ни раскосыми глазами, ни приплюснутым носом, ни высоким ростом — никакими характерными особенностями здешних народностей. Кроме того, выражение его лица не отличалось добродушием, присущим большинству обитателей Патагонии.
Природа наделила Конгре столь же жестоким, сколь и энергичным характером, что легко угадывалось по свирепым чертам его лица, плохо скрываемым густой, уже начинавшей седеть бородой, хотя ему не перевалило и за сорок. Настоящий бандит, грозный пират, замешанный во множестве преступлений, он нигде не мог найти убежища, кроме как на этом пустынном острове.
