— Не важно, если она добрая, а она всегда такая, если дует попутный ветер!
Как видим, Васкесу нравилось разговаривать со своим товарищем в таком шутливом тоне.
— Разумеется, — ответил тот, — но если ветер переменится…
— А вот это уже нежелательно, Фелипе. Но надеюсь, что такого с «Санта-Фе» не случится и уже через две недели он бросит якорь на рейде Буэнос-Айреса. А вот, например, если ветер задует с запада…
— Он не найдет укрытия ни со стороны суши, ни со стороны открытого моря.
— Точно говоришь, мальчик. Огненная Земля[5] или Патагония[6] — ни единой морской стоянки![7] Придется брать курс в открытое море, если не хочешь, чтобы корабль выбросило на берег!
— Но всё же, Васкес, мне кажется, что хорошая погода простоит еще долго.
— Я тоже так считаю. Сейчас самое начало теплого времени года… Иметь впереди три месяца — это уже кое-что…
— К тому же работы, — ответил Фелипе, — были выполнены в срок.
— Знаю, мой мальчик, знаю. Погода здесь в декабре такая же, как в Северном полушарии в начале июня. Теперь они уже налетают реже, эти внезапные шквалы, которые бесцеремонно бросают корабль в открытое море и срывают с вас зюйдвестку![8] Но как только «Санта-Фе» окажется в порту, пусть ветер дует и беснуется, как ему хочется… Нет оснований опасаться, что наш остров уйдет под воду вместе с маяком!
— Конечно, Васкес. Впрочем, сторожевой корабль вернется с нашей сменой…
— Через три месяца, Фелипе…
— Да, через три месяца и обнаружит остров на своем месте.
— И нас на нем, — ответил Васкес, потирая руки и выдыхая густой клуб дыма из трубки. — Видишь ли, мой мальчик, здесь мы находимся не на борту корабля, который ураган крутит и вертит. Или же если это и корабль, то он прочно стоит на рейде у самой оконечности Америки и не собирается срываться с якоря!.. Согласен, это суровые края! Моря, омывающие мыс Горн,[9] по справедливости пользуются дурной славой! Но теперь уже никто не станет подсчитывать число кораблекрушений у этих берегов, а грабители не смогут составить себе, как и раньше, приличное состояние! Всё изменится, Фелипе! Маяк на острове все изменит! И урагану, налетевшему с любой стороны, не удастся его потушить! Корабль вовремя увидит свет и, изменив курс, избежит опасности наткнуться на скалы мыса Тукуман, или Северал,[10] даже в самые темные ночи! Мы подадим сигнал, который морякам так необходим.
Надо было слышать, с каким воодушевлением говорил Васкес. Однако его пыл не нашел отклика в душе спутника. Фелипе с некоторым опасением думал о долгих неделях, которые предстояло провести на пустынном острове без возможности общения с себе подобными вплоть до того дня, когда придет смена. Однако Васкес был совершенно уверен в сказанном.
