На следующее утро я выписался из «Хилтона» и по скоростному шоссе Ван-Вик поехал на север, в Коннектикут. Квинс и Бронкс показались мне ужасно грязными, серыми и старыми, дальше плотность застройки была уже не такой пугающей, а за Уайт-Плейнс появились открытые пространства, небольшие рощи и озера. Некоторые деревья стояли голыми, но большинство полыхали яркими осенними красками. И я почему-то представил себе сочную фруктовую мякоть, диких индеек и аккуратные предместья, где дети ходят по домам, выкрикивая: «Кошелек или жизнь!»[14] Возможно, северо-восток — это не так уж плохо.
Через четыре мили к востоку от озера Роквуд я обнаружил мотель «Говард Джонсон» и указатель поворота на Челам. Я повернул с шоссе и примерно полторы мили ехал по неширокой дороге, идущей через лес мимо ферм, и вскоре увидел крошечное поселение из деревянных и кирпичных домиков, окруживших маленькую площадь. Повсюду деревья и лужайки, узкие улицы без тротуаров, словно предназначенные для велосипедистов, а не для машин. Низко нависшие тучи и холод придавали городку какой-то безжизненный вид, но зеленые лужайки и яркие листья говорили о том, что весной Челам станет точь-в-точь как симпатичный северный городок с поздравительных открыток от вашей кузины Фло.
Я проехал по главной улице, мимо станции «Тексако», киоска с гамбургерами под громким названием «Белый замок», Первого национального банка Челама и парикмахерской с самым настоящим столбиком парикмахера.[15] Посреди площади стояла белая башня, а напротив расположилось здание суда, очень старое и внушительное, с балконом, предназначенным для выступления мэра по случаю Четвертого июля. Вокруг площади росли высокие вязы, и их листья тонким ковром покрывали все вокруг.
Две молодые женщины в пуховиках стояли на ковре из листьев и разговаривали. Старик в ярко-оранжевой охотничьей парке курил, сидя на ступенях башни. Рядом со зданием суда стоял передвижной дом, временно поставленный на цементные столбики. На стене красовалась большая золотая звезда, а рядом — надпись крупными буквами «ПОЛИЦИЯ ЧЕЛАМА». На другой стороне площади я разглядел крошечное здание размером с платный туалет с вывеской «Почтовое отделение США». Именно оттуда восемь лет назад Карен Нельсен отправила письмо Мириам Дичестер. Может, она направлялась в Мэн и, проезжая мимо, вдруг подумала: «Господи, я должна вернуть Мириам долг», перевела деньги и поехала себе дальше. А может, и нет. Ведь могла она остаться здесь на ночь, зайти перекусить и небрежно сообщить случайному собеседнику, куда едет. И этот случайный собеседник ее вспомнит.
