- Хотела, чтобы ты посмотрел на нее, а она - на тебя. Как оказалось, мама до сих пор тебя любит.
- Мне плевать. Ее чувства меня никогда не интересовали.
- Тебя ничьи чувства не интересуют, - раскрасневшись, обжигая чернотой глаз, выпалила Зара и встала, с шумом задвинув стул. - Запомни, я не хотела тебя шантажировать, женить - что ты еще выдумал? Мне просто хотелось, чтобы мои родители спустя двадцать один год снова увидели друг друга, попробовали поговорить. Тебе этого не понять, но мне всегда не хватало семьи, нормальной семьи. У всех она была -а у меня не было. Нет, я и не надеялась на счастливое примирение, но хоть общаться-то вы могли, хоть пять минут вместе бы посидели! Так нет же! Я тебе надоела, мешаю наслаждаться холостяцкой свободой, приводить в дом любовниц - так уеду, завтра же пойду к сеньору Граппу и попрошу отправить меня куда-нибудь. И твоей подачки в виде должности в департаменте мне не нужно, как-нибудь устроюсь, всего добьюсь сама! Могу и фамилию сменить, чтобы и вовсе не докучать тебе мимолетными связями молодости. Я же дочка бесплатной гостиничной шлюхи, зачем я тебе нужна?
Выпалив все это, девушка хлопнула телепортом и оказалась на пустынных улочках Старого города. Трудно было дышать -то ли от сдерживаемых слез, то ли от злости.
Если Рэнальд Рандрин решил, что она в нем нуждается, он глубоко ошибается. Восемнадцать лет жила без него -проживет и всю оставшуюся жизнь. Зато будет сама себе
хозяйка, никто не станет донимать этими гнусными допросами, тренировками, чтением мыслей... Она для него ничего не значит - он для нее тоже. Действительно, посмотрела на отца - и хватит! Ей не пять лет, чтобы с надеждой ожидать его приезда, она взрослая, герцог свое время упустил.
Немного успокоившись, девушка огляделась по сторонам: где же она оказалась? Открывая телепорт, Зара как-то не задумывалась о том, где он ее выбросит, главное - подальше от дома. Бывшего дома: сегодня ночью ее оттуда выгнали. Оказалось, что она попала в квартал неподалеку от стены.
К кому же пойти, не ночевать же в бальном платье на улице? Как назло, денег с собой нет, номер не снимаешь. Впрочем, зачем номер: где-то тут живет Меллон, кому, как не ему, утешить любимую девушку? И она понуро поплелась к рыжему дому у храма Эйфейи. Шла медленно, часто спотыкаясь: высокие каблуки и булыжная мостовая - понятия несовместимые.
Обида все еще душила ее, хотелось вернуться, сломать что-нибудь, чтобы дать выплеснуться клокочущей ярости, не стесняясь в выражениях, высказать все в лицо отцу, собрать вещи и переехать в гостиницу, но девушка сдержалась: еще успеет.
