Когда я рассказала об этом доктору Бену Джонсону, одному из наших наставников, он спросил:
— Ты понимаешь, что произошло с твоими глазами, если ты избавилась от очков за три дня?
Я ответила:
— Нет, и слава богу! Такой мысли не было у меня в голове. Я просто знала, что могу сделать это — и быстро.
(Иногда чем меньше информации, тем лучше!)
Джонсон выгнал «неизлечимую» болезнь из своего собственного тела, так что восстановление моего зрения казалось ничтожным в сравнении с его чудесной историей. На самом деле я предполагала, что зрение вернется ко мне за одну ночь, так что три дня в моем понимании чудом не были. Помните: время и размеры для Вселенной — ничто. Прыщик вылечить так же легко, как тяжелую болезнь. Процесс идентичен — разница существует только в нашем сознании.
Так что если вы притянули к себе какую-то болезнь, уменьшите ее в своем сознании до размеров прыщика, отпустите все негативные мысли и сосредоточьтесь на совершенном здоровье.
Джон Демартини
Я всегда говорю, что «неизлечимое» означает «излечимое изнутри».
Я верю и знаю, что неизлечимых болезней нет. В какой-то временной точке каждая так называемая «неизлечимая» болезнь уже излечена. В моем сознании и в мире, который я создала, «неизлечимого» не существует. В этом мире много места для вас — присоединяйтесь ко мне и ко всем, кто здесь живет! В нашем мире «чудеса» происходят каждый день. Это мир абсолютного изобилия, где все прекрасные вещи существуют сейчас, внутри вас. Похоже на рай, правда? Это он и есть.
Майкл Бернард Беквит
Вы можете изменить свою жизнь, и вы можете исцелить себя.
Моррис Гудмен
ПИСАТЕЛЬ И ЛЕКТОР МЕЖДУНАРОДНОГО УРОВНЯ
Моя история начинается 10 марта 1981 года. Этот день полностью изменил мою жизнь, я никогда его не забуду. Я разбился на самолете и оказался в больнице, полностью парализованный. Мой позвоночник чуть не рассыпался, я сломал первый и второй шейные позвонки, так что даже глотательный рефлекс пропал. Я не мог есть и пить, я не мог дышать: моя диафрагма была сильно повреждена. Все, что я мог, — моргать. Врачи, конечно, сказали, что я проведу остаток жизни парализованным «овощем», умеющим лишь закрывать глаза. Так они представляли себе мое будущее, но то, что думали они, значения не имело. Главным было то, что думал я. Я воображал себя нормальным, здоровым человеком, выходящим из этой больницы.
Единственное, с чем я мог работать в больнице, — это мой разум, а когда у вас есть разум, вы можете исправить все остальное.
