На высшей ступени их Олимпа находилось женское божество. В греческой мифологии Гестия — одно из древнейших божеств, старшая сестра Зевса, Геры и других олимпийских богов. По другой версии она — один из первородных космических элементов (огонь), солнечный источник всего живого. Общеиндоевропейская праформа «ест», от которой произошло имя богини, означает «сущее», а в результате своего удвоения порождает слово «естество», то есть «природа». Это, если хотите, сокрытый смысл имени богини.
Гестия — один из образов Великой Богини, прародительницы Мира. Он восходит к периоду общеиндоевропейской древности и является отличительным признаком эпохи матриархата. В неолитические времена культ Великой Богини был повсеместным явлением. «Решительно вся доступная нам на данный момент историческая информация свидетельствует о том, что по крайней мере до III тыс. до н. э. именно «мифология богини» была определяющим фактором человеческой цивилизации (нормальное развитие которой и после этого срока во многом зависело от того, насколько медленно «мифология богини» «сдавала свои позиции»)» (А. Л. Антипенко. Мифология богини). Скифы выступают наследниками древнейшей религиозной традиции. Так, скифский царь Иданфирс считал себя сыном Великой Богини, величал Гестию царицей и своей верховной владычицей (Геродот IV, 127).
Гестия славилась тем, что была единственной из великих олимпийцев, кто ни разу не воевал и не участвовал в ссорах. Во времена Геродота она почиталась эллинами главным образом, как божество очага (и семейного, и храмового), служившего символом социального и политического единства общества. Огонь Гестии в афинском храме и очаг Весты (ее древнеримского аналога) считались преемниками огня царского очага. И все же главными божествами эти богини в античной религии не были. Во всех индоевропейских пантеонах в этот период безраздельно господствуют мужские боги. Верховный статус женской богини в пантеоне скифов подчеркивает не только своеобразие их религиозных взглядов, но и противостояние другим индоевропейским собратьям в области духовных приоритетов.
В связи с этим стоит обратить внимание, что, начиная со второй половины II тыс. до н. э., средиземноморский центр «мифологии богини» смещается в Малую Азию. У знаменитой Троянской войны, происходившей на землях Анатолии, была в том числе и очевидная религиозная подоплека. И греки, и троянцы почитали Великую Богиню в образе Прекрасной Елены. Но если троянцы выступили ее защитниками (мотив кражи Елены), то греки, как законодатели патриархальных начал, хотели ниспровергнуть «мифологию богини» и утвердить культ Верховного бога-громовержца (то есть возвратить Елену в спартанскую «темницу»). Скифы, как никакой другой народ, оказавшийся в Азии, выступили продолжателями той линии, которой придерживались троянцы. Это указывает на духовное родство двух народов и дает основание разговору о малоазийских корнях скифов.
