Есть, однако, очень простые указания, заставляющие призадуматься на этот счет. Заглянем в «Словарь русских имен». Среди употреблявшихся в нашем народе еще в недалеком прошлом имен есть и Адонис — финикийское божество природы, олицетворение умирающей и воскресающей растительности, и Изида — египетская богиня плодородия, и Вакх — бог вина и веселья у древних греков, и Анувий — производное от имени египетского божества Анубиса. Откуда у православных христиан такая привязанность к средиземноморским божествам? Далее, целый ряд русских имен воспроизводят географические названия, лежащие вне пределов современной России — Анатолий (полуостров Анатолия), Армений, Аттик (Аттика), Африкан, Британий, Вавила (Вавилон), Далматий (Далмация), Ерусалим, Индис, Ливаний, Ливий, Лидия, Македон (Македония), Нил, Нигер, Пальмира (город в Сирии), Троадий, Фивея (то есть фиванка, Фивы — город в Греции и Египте). Неужели вся иноплеменная топонимика, и особенно африканская, произросла только на почве торговых связей? С какой стати, например, русскому человеку надо было называть сына по имени египетского Нила?
Современные историки и их интерпретаторы в своем большинстве не задумываются над такими «мелочами». Академический «взгляд» с трудом усматривает росов только в IV в. н. э., но даже и это выдается как акт послабления горе-патриотам. В качестве типического отношения к «древностям русов» приведем мнение известного литературного критика и публициста В. В. Кожинова (1930–2001), называвшего себя русофилом: «Уместно сказать здесь же о диктуемом «патриотизмом» (уже совершенно «неразумным» и ущербным) поветрии, выражающемся в стремлении как можно более «удревнить» начало Руси… Полная неразумность этих притязаний очевидна: бессмысленно пытаться «превознести» свой народ, свое государство, свою историю «удлинением» их существования во времени… «ценность» народа никак не зависит от общехронологической даты его формирования. Ценность эта определяется содержанием его собственной истории, его собственного времени. И, наконец, как бы ни удлинять в глубь всеобщей хронологии дату рождения Руси, все равно эта дата будет на тысячелетие, и даже на несколько тысячелетий, более поздней, нежели даты рождения Древней Эллады или Ирана, не говоря уже о Шумере или Египте» («История Руси и русского слова»). Четырьмя предложениями общепризнанный мэтр русского патриотического движения «закрыл» целое направление исторических исследований. Но неужели попытки установления более древней даты происхождения Руси продиктованы единственно желанием повысить «ценность» своего народа? Разве настоящий исследователь думает об этом? Он ищет Истину, которая в данном случае действительно скрыта во мраке времен! Впрочем, видимо, чувствуя уязвимость своей позиции, критик оговорился, что рождение Руси можно удревнить, но уж никак не далее времени рождения древней Эллады или Ирана плюс несколько тысячелетий. Какое время имел в виду Кожинов — одному Богу известно, но, похоже, уж никак не глубже четвертого века новой эры.
