— Хакон предположил, что тот удар мог в конце концов прикончить ублюдка и поэтому он не выходит, — сказал Фуггер, подходя к Жану уже в десятый раз.
Казалось, он один не устал после бессонной ночи — но, как ему казалось, он и без того тысячу лет проспал под виселицей.
Жан и сам подозревал, что такое могло случиться.
— Я мог бы зайти и посмотреть.
Фуггер исполнял странный шаркающий танец, который он называл стоянием на месте, и Жан подумал, что из них всех именно бывший смотритель виселицы может привлечь к себе меньше всего внимания. Город сегодня обезумел, так что подозрительно выглядели те, кто сохранил трезвость и здравый рассудок.
— Думаю, это не понадобится, — ответил он.
За спиной у Фуггера из дверей борделя вывалилась особенно шумная компания матросов, а в проеме показалась наконец высокая фигура Генриха. Пригнувшись, Жан увидел, как немец что-то коротко бросил кому-то невидимому, а потом повернулся и пошел по улице, ведущей к гавани, следом за пьяной толпой.
— Пойди, скажи другим, в какую сторону надо идти, и займи свое место, — прошептал Жан, направляясь следом за немцем.
— Разреши мне пойти. Пожалуйста! — Лицо Фуггера жалобно сморщилось. — Я понимаю, что боец из меня никудышный, но я… я…
Жан задержался и на секунду положил руку на плечо молодого человека.
— Необходимо, чтобы ты подготовил нам быстрое отступление. Ты же знаешь план. И место нашей встречи на тот случай, если что-то пойдет не так. Каждый силен по-своему, Фуггер, помнишь? На обратном пути придется спешить. Без тебя у нас ничего не получится.
С этими словами он повернулся и продолжил преследование.
Фуггер быстро оповестил двух своих товарищей, а потом направился в конюшню, где отдыхали их лошади. Фенрир встретил его рычаньем, которое прогнало бы любого, кто попробовал бы полюбопытничать, где в соломе зарыты седельные сумки. Усевшись на одну из них, Фуггер попытался справиться со своими дергающимися конечностями.
С балки раздалось резкое карканье.
— Да, Демон, — отозвался смотритель виселицы. — Я тоже хотел бы надеяться.
* * *
К тому времени, когда Бекк и Хакон догнали Жана, Генрих сделал уже три поворота.
— Наконец-то, — проворчал скандинав, пристраиваясь рядом.
В одной руке он сжимал свой топор, в другой — большой кувшин с ламповым маслом. Бекк несла зажженный потайной фонарь. Они решили, что в порту им может понадобиться как-то отвлечь внимание посторонних, чтобы можно было незаметно проскользнуть на борт и выкрасть то, ради чего они пришли. А ничто так не отвлекает матроса, как пожар на его корабле.
