Немец бесшумно вошел в комнату. Потирая плечо и заставляя себя улыбаться, епископ сказал:
— В таком случае я оставляю вас… э-э… готовиться.
Когда дверь за епископом закрылась, Чибо повернулся к Генриху:
— Ну? Что говорит мой друг епископ Анжерский?
Вошедший слуга принес вино и фрукты. Чибо поманил своего телохранителя, и Генрих наклонился, прошептав ответ ему на ухо.
— Правда? — улыбнулся Чибо. — Так много? Знаешь, мне определенно следует поговорить с папой. Похоже, мы берем с французской Церкви слишком маленькие налоги.
Он подошел к столу, и слуга с поклоном подал ему кубок вина. Чибо отпил немного и медленно провел пальцем по веревочной плети.
— Жаль, — пробормотал он. — Очень жаль.
* * *
Им отвели клетушку в задней части дворца. Там их ждала трапеза: черствый хлеб и немного дешевого вина. Епископ не позаботился об удобстве палача, но Жана вполне устраивало такое пренебрежение: у него появилась возможность отдохнуть, подумать и внести поправки в план, который с самого начала не внушал ему особого доверия. Сообщники воспользуются тем, что все будут наблюдать за казнью и кострами, и выкрадут архиепископа, а потом заставят его вернуть им руку.
Небольшое окошко выходило на задний двор епископского дворца. Открыв ставни, Жан просунул голову сквозь решетку и свистнул. Ему ответило знакомое карканье. Демон уселся на подоконник и тут же принялся чистить себе перышки. В следующую секунду под окном уже скорчился Фуггер.
— Все готово, Фуггер?
Немец перескакивал с ноги на ногу, странно приплясывая на месте.
— О да, о да: нас ждут самые лучшие лошади, каких можно было купить на мой выигрыш.
— Если все пройдет хорошо, ты услышишь с площади шум раньше, чем мы появимся. Будь готов.
— Буду готов, о, буду готов!
Фуггер исчез в проулке.
— Он не попадет в какую-нибудь дурацкую историю? — Хакон деловито точил лезвие своего топора.
Жан нервничал: в ближайшие часы предстояло сильно рисковать, план был слишком неопределенным, а тут еще приходится командовать двумя людьми.
— Может, тебе лучше пойти и подержать его за единственную руку? — огрызнулся он.
Хакон улыбнулся:
— Не думаю. Похоже, на площади будет веселее.
— Веселее? — Жан хмыкнул. — Странная у тебя привычка веселиться, дружище. У тебя больше шансов уйти с площади не живым, а мертвым.
Великан гулко расхохотался:
— Умереть в бою — для скандинава веселье! Славная смерть и быстрый переход в Валгаллу. Какая из этого выйдет история!
Жан снова хмыкнул и отвернулся, чтобы спрятать улыбку.
