Я покачал головой:
— Будь так, разве нашли бы мы при нем кошелек? Если б с Роджером расправились за неуплату, первым делом отобрали бы у него деньги.
— Но кто мог так жестоко поступить? — в усталом отчаянии простонал ректор.
— Не знаю. Однако бешеный или бродячий пес не может случайно попасть в огороженный со всех сторон сад. — Я отряхнулся, только сейчас заметив на своей одежде пятна чужой крови. — Полагаю, ректор, после этого ужасного происшествия нам следует отложить намеченный на сегодня диспут?
Лицо ректора снова исказилось; что за человек, что ни скажи, все его пугает.
— Нет! — яростно крикнул он, схватив меня за плечо. — Диспут состоится! Мы не допустим, чтобы этот… этот инцидент испортил высочайший визит в колледж. Вы осознаете последствия, доктор Бруно? В особенности если распространятся слухи, что это… — Он огляделся по сторонам и шепотом закончил свою мысль: — Что это не трагическая случайность. Колледж будет замаран, моя репутация окончательно погибнет. Ведь у нас в последнее время и так уже хватало неприятностей. Передать вам не могу, как я боюсь навлечь неудовольствие Лестера.
— Но человек погиб страшной смертью, и это, вполне вероятно, убийство, — запротестовал я. — Не можем же мы сделать вид, как будто ничего и не произошло.
— Тише, тише. Ради Христа, Бруно, не произносите это ужасное слово «убийство»! — Ректор в очередной раз безумным взором обвел сад и еще более понизил голос, хотя мы оставались наедине. — Мы объявим, что произошло несчастье, трагедия… Мы скажем… — Он замолчал, сочиняя подходящую версию. — Да! Мы скажем, что садовую калитку забыли запереть, что в сад забрел бродячий пес и напал на Роджера, когда тот вышел утром помолиться и поразмыслить.
— В это кто-нибудь поверит?
— Поверят, если я это скажу. Я же ректор колледжа, меня сам граф Лестер назначил. — Былое самодовольство отчасти вернулось к доктору Андерхиллу.
Было еще темно, висел туман, никто из студентов ничего толком не успел разглядеть.
Лицо ректора как-то отяжелело, сделалось даже грозным. Я понял, что его решимость любой ценой сохранить доброе имя колледжа не поколеблет ничто. С такой же беспощадностью, подумал я, он свидетельствовал на процессе против несчастного Эдмунда Аллена.
— Но все калитки заперты, — возразил я.
— О запертых калитках известно только вам да мне, Бруно. И, с вашего позволения, о них мы упоминать не станем.
— А привратник? Он же проверял замки перед сном.
Ректор сухо рассмеялся.
