— В Париже я выяснил: в конце прошлого столетия ее вывезли из Флоренции. Если мне не солгали, английский собиратель древних рукописей привез ее сюда и оставил в одной из крупнейших библиотек. Там она и находится, всеми забытая, потому что никто не понимает ее истинного значения. В Италии бывало много англичан, а англичане часто завещают свои книги университетам. Вывод: имеет смысл начать с Оксфорда.
— Имеет смысл для начала спросить доктора Ди, — возразил Сидни. — У него самая большая библиотека в нашей стране.
Я покачал головой.
— Если бы эта книга попала к доктору Ди, он бы понял, что за сокровище у него в руках, и нашел бы способ донести это знание до людей. Нет, книгу придется искать, в этом я уверен.
— Ну, хорошо. Только не забывай о поручении Уолсингема. — Сидни похлопал меня по спине и добавил: — И бога ради, не бросай меня, Бруно, не торчи целыми днями в библиотеке. Я рассчитываю повеселиться с тобой на пару, пока мы вместе. Довольно с меня того, что я должен нянчиться с этим надутым поляком Ласким, и не требуй, чтобы вечерами я заседал с тупыми старыми богословами. Нет, мы с тобой пройдемся по Оксфорду, и тамошние девки долго будут охать, вспоминая нас.
— Ты же вроде бы женишься на дочери Уолсингема? — Я прикинулся моралистом.
Сидни мученически закатил глаза.
— До тех пор пока королева не соизволит дать согласие, я не связан брачными узами. А ты, Бруно? Успел наверстать потерянные в монастыре годы, пока болтался по Европе? — Он игриво заехал локтем мне под ребра.
Я усмехнулся и потер ушибленный бок.
— Три года назад в Тулузе я встретил Моргану, дочь дворянина-гугенота. Я наставлял ее брата в метафизике, но стоило их отцу отлучиться, как Моргана попросила меня почитать вместе с ней. Она жаждала знаний — редкое свойство у женщины, тем более у богатой.
— Богатой и красивой? — блестя глазами, подхватил Сидни.
— О, прекрасной! — Я прикусил губу, вспоминая голубые глаза Морганы и то, как она, бывало, старалась развеселить меня, когда ей казалось, будто я предался меланхолии. — Я добился ее любви, хотя с самого начала знал, что любовь эта будет недолговечна. Отец предназначал ее одному аристократу из гугенотов, а не беглому итальянскому католику. Даже когда я получил должность профессора в университете Тулузы и мог бы содержать семью, он и слышать не хотел о нашем браке и пригрозил пустить в ход все свои связи в городе, чтобы уничтожить меня.
— И что же дальше? — История, похоже, не на шутку заинтересовала Сидни.
