Вот уж удивила!
— Видишь ли, в мире мало того, чего у него нет. А мне так хочется показать ему, как сильно я его люблю! И вот эта машина…
И она тихо заплакала. И как прикажете ему поступить?
— Мне надо это обдумать, — глухо произнес Гарнер.
— Ты ведь продаешь ее? Ты сам говорил. Цена значения не имеет. Любая, которую ты назначишь.
— Богачи. Они всегда знают всему цену, а вот ценности не понимают.
— Отец поймет ценность этой машины.
Еще бы! Гарнер привстал.
— Я отвезу тебя в гостиницу.
— Гарнер, что происходит?
— Вот почему он тебя сюда послал! Он желает «Серебристого призрака»!
— Папа никогда не говорил мне про этот автомобиль! Я даже не разговаривала с ним с тех пор, как я здесь.
— Конечно. Жизнь полна невероятных совпадений. Сначала твой папаша звонит сюда — мол, он хочет купить машину. Я говорю «нет». Затем появляешься ты. Теперь ты хочешь купить этот автомобиль. Грязная игра, Джесси.
— Я не знала, что он говорил с тобой о машине!
Он заглянул ей в лицо. С таким выражением — лгать? Но суть не меняется. Все сходится к одному. К машине.
— Что значит «грязная игра»?
— Не следовало вмешивать сюда личные чувства. Это подло.
— Ты думаешь, я притворилась, что ты мне нравишься, чтобы купить этот «призрак»?! — в ужасе отшатнулась Джесси.
Он пожал плечами.
Она вышла из машины и со всего маху захлопнула дверцу.
— Эй, полегче с дверцами!
— Сам следи за своими дверцами!
— Я отвезу тебя в гостиницу.
— Я б не села в эту машину, будь я в центре пустыни, предлагай ты меня подбросить хоть сто раз! Как ты смеешь думать, что я могу так размениваться?!
— Какой слог! От дамы, что целуется с одним, нося кольцо другого!
Она побледнела. Резко развернулась на каблуках и зашагала прочь.
Никогда еще Джессика Кинг так не злилась. Надо бы вернуться и хлопать автомобильной дверцей этой роскошной машины, пока та не отвалится. Выставить себя такой дурой! Подумать, что любит Гарнера Блейка. Ха-ха!
Этот человек ничем не отличается от всего прочего в ее жизни. Кажется одним, а оказывается совсем другим. Сначала мать, демонстрировавшая беспредельную преданность детям перед камерами, а затем в момент о них забывшая. А Мич! Интеллигент, настолько далекий от миллионов Кингов! И внезапно этот отрицатель материального счастья, этот носитель идеалистических идей пожелал иметь дом на Холме! Даже Джесси вдруг перестала его устраивать — ей, видите ли, вдруг стало необходимо похудеть!
Джесси очень громко произнесла грубое слово и пнула подвернувшийся под ногу камешек. Ей сразу стало неловко, и она торопливо оглянулась. Но, похоже, улицы Фаревелла были сегодня в ее полном распоряжении.
