Слава богу, он не может догадаться о ее благоговейном восхищении.
— Что не так? — Воинственное выражение его лица говорило о его намерении защитить ее от всего мира.
Все равно она не станет рассказывать о чудовищном упущении жениха.
— Ничего.
— Это моя вина? Ты должна была по телефону сказать, если чувствуешь, что тебя слишком загрузили или тебе недоплатили.
— Да нет…
— Обидели и недооценили?
— Ну, маленькая прибавка к жалованью… — выдавила она. Еще одна ложь.
Только он не купился. Дотронулся до слезинки, скатывающейся по ее щеке. Ему следовало бы перестать до нее дотрагиваться. И до щек, и до губ. Но она лишь закрыла глаза, наслаждаясь ощущением.
— Как насчет подарка вместо прибавки? Я купил тебе один.
— Ты купил мне подарок? — Только не гимнастический комплекс!
Он вытащил что-то из кармана.
— Что это?
— Ты должна бы сразу понять.
— Это похоже на корону, дети такие надевают на карнавалах.
— Точно, — по какой-то причине он был очень доволен, что она так скоро распознала его подношение.
С большой осторожностью Гарнер водрузил корону ей на голову. Отвел в сторону пряди волос.
— Купил на распродаже. Корона для единственной принцессы в городе.
— Спасибо. — Она попыталась скрыть свое удовольствие, нахмурившись на него. — Ты пил?
— Пока нет.
Что можно сказать про человека, который может быть таким веселым и естественным даже в совершенно трезвом состоянии? Можно сказать, строго заметила она себе, что он слишком уверен в себе и своих чарах. Мичу, чтобы немного расслабиться, требовалось по меньшей мере три коктейля с водкой.
— А собираешься выпить? — спросила она с долей надежды. Покажи свои изъяны, Гарнер Блейк.
— Только если ты присоединишься ко мне на откидном борту моего грузовика.
Она глядела на него. Не станет она с ним пить. Она помолвлена. Хотя помолвлена с человеком, который только что приобрел ей комплекс «Стройность»… Кроме того, Гарнер ведь шутит, а?
Зазвонил телефон, и она непроизвольно съежилась.
— Ты ждешь звонка? — спросил он, заметив ее дрожь.
— Нет.
Он дернулся снять трубку.
— Но если это меня, — заторопилась она, — то я вышла.
Он приподнял бровь, изучая ее залитые слезами щеки, коротко кивнул.
— Не по этому ли поводу ты плакала, принцесса?
Внезапно она не смогла больше лгать. Не услышав ответа, Гарнер так сверкнул глазами, что всякий недруг поспешил бы заползти в укрытие. Он снял трубку.
— «К&В Auto», — сурово произнес он в микрофон. — Кого? Джессику? Нет, ее нет. — Минуту он помолчал, позволяя ей осознать, что он лжет для нее и ему это совсем не нравится. Но потом, видимо, решил, что раз уж ввязался, то стоит идти до конца. Потому что добавил: — Думаю, сейчас она принимает ванну. Вместе с Роберто. — Повесил трубку и скрестил руки на груди.
