— Никогда не слышала такой вьетнамской пословицы: «Когда ешь фрукты, вспомни того, кто вырастил сад»?
Джесси вытаращилась на него в замешательстве. Трудно представить, что это он сказал. В этой фразе и поэзия, и философия. Причем восточная философия, господи боже!
— Пусть у меня нет степени магистра, — сказал Гарнер, — или триллионного наследства, но я знаю этого человека, когда-то воевавшего, пережившего Великую депрессию. Это он посадил дерево, плодами которого ты в настоящий момент питаешься.
Потрясенная Джесси не могла сказать ни слова.
— В моем деле, — продолжал Гарнер, — внимание к людям — важная часть работы. В крупной фирме они могут отремонтировать свои машины дешевле. Но там по большому счету на них всем наплевать, лишь бы деньги платили. А нам все эти люди небезразличны.
Да как он смеет читать ей мораль! Воображает, будто лучше ее знает, что важно, а что нет в этой жизни.
— Знаешь, что сейчас важно? — взвилась Джесси.
Он приподнял черную бровь.
— Я проработала два часа!
Кивнув, он посмотрел на часы.
— А по моим — осталось еще шесть минут.
Она отправилась обратно. Эрни спокойно попивал кофе, пес одарил ее умильным взглядом. Еще шесть минут. Джесси уселась рядом с Эрни.
— Прекрасно, — сказала она. — Вы что-то рассказывали о Великой депрессии. О вашем дне рождения, насколько я помню.
Пожилой джентльмен посмотрел на нее в изумлении. Глаза его засветились, рука накрыла ее руку.
— Спасибо, что вы меня слушаете.
Джесси стало стыдно за свое нетерпение. Этот человек примерно того же возраста, что и ее отец. Почему же отец кажется настолько моложе?
Открылась задняя дверь, вошли два механика, Клайв и Пит. По пятам за ними следовал Гарнер.
Она не пропустила его взгляд в сторону часов. С трудом подавила искушение показать ему язык. Он прошел через контору, наклонился и начал копаться под ее столом. Встретившись с ним глазами, Джесси уловила вызывающее выражение его лица, потом взглянула вниз.
Там… стояла мышеловка. А в ней — мышь!..
— Здание старое, — с показным сожалением заметил Гарнер. — Как мы ни стараемся, никак не избавимся от мышей. Кишмя кишат.
Джесси абсолютно точно знала, чего он ждет, и была несказанно довольна, что не доставит ему ожидаемой радости.
Гарнер Блейк посмотрел на часы. Осталась одна минута. По его замыслу, девица должна взглянуть на мышь и свалиться замертво. Он даже придвинулся к ней чуть ближе, чтобы подхватить, если она начнет бледнеть и соскальзывать со стула. Хотя в глубине души надеялся, что обойдется без обморока. После того как она сняла жакет, обнаружились такие формы, что и смотреть на них — достаточное искушение, не то что дотрагиваться…
