— Это без гадания ясно, научи, как сделать.
— Дело простое. Пастуха и я расспросил, не ты один. Он говорит, что за Савлием лишь старые идут да мальчонки. Из воинов один Иданфирс и дружинники Савлия. Если выслать отряд человек в двести, Иданфирсу не вырваться.
— Твой совет — разгромить кочевание Савлия?
— Тьфу, тьфу! Беда, не тронь вождя, иди на меня. Тьфу, тьфу! Плохое слово вождь вымолвил. Беда — на меня! — гадатель три раза сплюнул через левое плечо и погремел бубенцами.
— Ты зачем такое придумал? — сказал он, успокаиваясь. — Пусть Савлий на место прибудет, пусть спокойно сойдет в юрту Вечности. А когда Иданфирс в обратный путь тронется…
— Хорошая мысль, да плохая. Как день узнаем, когда он обратно поедет? Как угадаем, какую дорогу выберет?
— Хорошая мысль. Плохого нет. Не надо угадывать, не надо знать. Отряд загодя прибудет, спрячется за грядой у реки. Камни высокие. Валуны с гору. Валун черный, валун серый. Волной омытые, песком обтертые. Трава на камнях не растет, пена клочьями прорывается. — На сиплое бормотание гадатель не перешел, сказал спокойно: — Разведчики пусть на стойбище Вечности проберутся. Там и ждут.
— Говорю, мысль плохая, — нетерпеливо сказал вождь. — Кто отважится? К юртам Вечности подойдешь, а оттуда мертвец вниз головой, ногами вверх выскочит и с собой под землю утащит! Нет, гадатель, охотников мы не сыщем, ни силой не заставим, ни золотом.
Гадатель молча развязал висевший на шее мешочек в ярких тесемках и высыпал на ладонь что-то светлое, похожее со своих мягких шкур.
— Через верного человека достал, — сказал довольный гадатель. — Когда Савлия в путь снаряжали, мыли да стригли, человек этот обрезки ногтей собрал и мне за золото продал.
— Что ж до сих пор молчал? С такой защитой любой самый жалкий трус на кладбище двинется.
Люди степей верили, что покойники выходят из могил вверх ногами, разыскивая живых. Но и живые могут иметь над мертвыми власть. Стоит возле кургана спалить обрезки ногтей недавно умершего вождя — покойник не шелохнется.
— Еще бы. Сам двинусь, — сказал гадатель. — А молчал оттого, что нужды не было говорить. Пришла нужда, и сказал. Иданфирсу конец. Дарий тебя над степью царем поставит.
— Поставит. Скорей давай думать, кого к Дарию гонцом посылать, какие слова царю Азии говорить.
