* * *
Юлии Алексеевне
Зражевской
Получил Ваше письмо о болезни Любви Александровны. Она не сходит с моей памяти. Хотя всем, великим и малым, неизбежно приходится покидать этот мир, однако, когда это предстоит близкому нам, дорогому человеку, то невольно всей душой протестуешь против этого. В глубине каждого человека лежит сознание своего бессмертия. Он и действительно бессмертен, а то, что мы называем смертью, есть новое рождение в другой мир, переход от одного состояния в другое и, для большинства христиан, несомненно, в лучшее, бесконечно лучшее. Вот почему и не следовало бы скорбеть при приближении смерти, а, скорее, радоваться, но мы или мало верим в будущую жизнь, или страшимся ее, да и здешняя жизнь слишком цепко держит нас.
С духовной точки надо бы радоваться за Любовь Александровну. Господь дает ей подготовиться к будущей жизни, но берет и страх — не возропщет ли она, не будет ли малодушествовать. О, если бы она смирилась, обратилась всем сердцем к Богу, покаялась искренне во всех своих ошибках, причастилась с верой и благоговением Св. Таин! Тогда стала бы смерть для нее радостью, новым рождением, переходом к тем, кто любит ее всей душой, ждет ее, чтобы исполнить ее радостью, совершенной, никогда не кончающейся, какой око не виде, ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша.
Передайте Люб. Ал. мое глубокое сочувствие ей и великое желание преодолеть скорбь смерти и легко, радостно перейти в будущую жизнь, истинную родину нашу, уготованную нам от создания мира, где человек сделается подобным Ангелам, где лице его просветится яко солнце.
Передайте ей также: за то, что она, не зная меня, много лет относилась ко мне с любовью, я не забуду ее никогда, будет ли она еще долго жить или скоро умрет. И по смерти она будет дорога мне. О! если бы я имел дерзновение сказать, что моя душа всегда будет около ее и здесь, и в будущей жизни!
Юлия Алексеевна, посмотрите в глаза Люб. Ал. со всей любовью, какая есть у Вас к ней, погладьте ей волосы, лицо и тысячу раз поцелуйте ей руки — это будет от меня. С нами Бог!
Если человек человека может любить и жалеть, то какова любовь Божия к нам, если она для нашего спасения привела Его на Крест! Поэтому пусть не боится Л., пусть надеется на беспредельную любовь Божию!
Пусть Любовь Ал. оправдает свое имя и почувствует некоторую любовь к Богу, претерпевшему и за нее ужасные муки, оскорбления и крестную смерть. Тогда Любовь небесная сделает Любовь земную своей родной дочерью, причастницей славы и блаженства Божественной жизни. Доказать свою любовь к Богу надо терпением скорби расставания с этим миром, терпением мучительной болезни без ропота, чтобы сделаться причастниками страданий Христовых. Если же с Ним страдаем, то с ним и спрославимся.
