Важным аспектом этого периода является и четкое определение себя. Классический Аполлон точно понимал, кто он и каков он, чего ему от себя ожидать. Это не Арес, склонный забываться в рубке битвы, не Гермес, который точно сам не знал, чем займется в следующий момент, не Дионис, склонный к безумию, удивительным происшествиям и даже превращениям, не Гефест, сомневающийся в себе и других. Аполлон ни в чем не был так уверен, как в себе. Эта определенность в своем стремлении к порядку и смыслу хорошо помогает в жизни и мужчинам-Аполлонам.
Посейдон — брат Зевса, Гера — жена громовержца и Аполлон — сын верховного олимпийца как-то взбунтовались против своего брата, мужа и отца. За это Зевс наказал их. Посейдона и Аполлона он послал, будто простых работников, строить городские стены смертному царю Лаомедонту. Но Лаомедонт отказался платить за труд, и Аполлон тогда наслал своими стрелами на город чуму, а Посейдон вызвал большое морское чудовище. Этим и закончился первый срок рабства бога Аполлона. Второй раз Аполлон так обиделся на своего отца за убийство молнией его любимого сына Асклепия, что перебил циклопов, которые ковали Зевсу молнии. Зевс разгневался еще больше и отправил Аполлона служить смертному царю Адмету. Аполлон отбыл свой срок в рабстве, помог спасти жизнь царю и вернулся обратно домой без происшествий.
В жизни мужчины-Аполлона наступает момент, когда все вдруг рушится. Происходит это по разным причинам, как и все в нашей жизни. Бывает в этом вина самого человека, но иногда он лишь отчасти несет ответственность или происходящее вовсе от него не зависит. Значение имеет лишь реакция на происходящее и адаптация к ней. Есть что-то немыслимо ужасное для мужчины-Аполлона, любимца Судьбы или своей семьи, когда происходит катастрофа, навсегда меняющая его мир.
Оскар Уайльд, блестящий и талантливый английский писатель, познавший славу уже в молодые годы, ввязался в судебный процесс, который привел его к публичным унижениям и тюремному заключению. Там он переосмысливает и свою жизнь, и ценности:
«Но дни униженья и бесчестья — не то, что дни величия и славы. Тебе еще предстоит узнать, что Благополучие, Наслаждение и Успех бывают грубого помола и суровой пряжи, но Страдание — самое чуткое из всего, что есть на свете. Что бы ни тронулось в целом мире мысли или движения — на все Страдание откликается созвучной и тягостной, хотя и тончайшей, вибрацией. По сравнению с этой дрожью трепетный листок расплющенного золота, фиксирующий направление сил, невидимых глазу, колеблется слишком грубо. Это рана, которая кровоточит от прикосновения любой руки, кроме руки Любви, но и касанье Любви тоже заставляет ее обливаться кровью, только не от боли»
