«С нетерпением, — повторил про себя аптекарь. — Ну и прохвост! Играет, как кошка с мышкой…»
— Прошу извинить, что поднял в такую рань, — сказал Фьють, усаживая аптекаря на длинную скамью, стоявшую перед барьером. — Во всем виноват отец Кукаре. Вы же знаете его небольшую слабость. Как бы это сказать?.. Часом позже он был бы уже в веселом расположении духа. А наш разговор требует трезвых раздумий…
— Какой разговор? При чем тут священник? — Моторолли заерзал на скамье, пытаясь принять независимый вид. Он даже вытащил сигарету, но курить не решился.
— Не спешите, мой друг. Я вам сейчас все объясню.
Фьють замолчал, подыскивая слова. Этот Моторолли любил болтать о демократических свободах. С ним надо было держаться осторожно. Кроме того, в любой момент он мог потребовать возвращения карточного долга…
— У всех людей разные взгляды, — начал комиссар. — У меня есть сведения, что у вас тоже есть взгляды…
Комиссар замолчал. Он никак не мог нащупать нужную тропинку беседы.
— Вернее, мне известно, что вы находитесь в постоянной оппозиции к правительству…
Аптекарь протестующе поднял руку. Кажется, он начал понимать, куда клонит чиновник. Но Фьють поспешил успокоить:
— Я понимаю, в вас говорят убеждения! У меня тоже были в молодости убеждения, но с возрастом я сумел с ними совладать…
Комиссар хотел было подробно рассказать, как он расставался с убеждениями, но аптекарю удалось перехватить нить разговора. Он поднялся, повернулся к президентскому портрету и сказал:
— Господин комиссар, мои убеждения не предусмотрены Сводом уголовных законов. Они носят чисто политический характер. Но их также нет и в Своде законов о политических преступлениях! Прежде чем иметь убеждения, я внимательно прочитал все законодательство. Кроме того, здравая, умеренная, покладистая оппозиция подчеркивает демократический характер республики! Меня голыми руками не возьмешь!..
— Кто с этим спорит! — поспешно согласился комиссар. — Но я говорю совсем о другом… Как бы это лучше сказать? Послушайте, Моторолли, я вас очень уважаю. Я давно признал, что лучше вас никто в городе не произносит речей. Вы — наша славная интеллигенция. Но, поймите, сегодня надо хотя бы временно забыть о своих убеждениях! Сегодня надо всем нам объединиться! Речь идет о дальнейшей судьбе Диньдона. Вот почему я решил с вами посоветоваться…
Фьють многозначительно поднял палец и повторил:
— Посоветоваться! Понимаете, Моторолли?
— Понимаю. — Аптекарь успокоенно откинулся на спинку скамьи.
