— Откуда же в городе лишние деньги? И какая-такая коммерческая информация к гребаной матери?! Из мэрии шпионскую шарашку вздули? возмутился Микин.
— Характер передаваемых сведений пока не установлен. Есть наметки, что дело связано с квартирами и свободным нежилым фондом…
— Наметки! Если все твои наметки в жопу засунуть, такой дым пойдет, что парового отопления не надо — без него жарко станет. Молчи, я уже понял, к чему клонишь! Людей под твои наметки-хернотки не дам. Будет дело — будут ресурсы. Ничего не пожалею и никого не побоюсь. Сам знаешь, я свою лямку оттянул. На всю длину! А теперь твоя очередь подходит — готовься.
* * *
Машина застряла в пробке перед светофором.
— Врубай на всю катушку! — приказал Микин водителю. Синие всполохи тут же полетели над крышей старенькой «Волги», истошно взвыла сирена.
— Всем стоять! «Вольво», три-пять-ноль, вправо, вправо прими! — заорал шофер, прижимая к щеке сипящий микрофон скрытого под радиатором динамика. Обогнув по левой полосе завизжавший тормозами трамвай, автомобиль вылетел на вмиг опустевший перекресток и, едва мигнув стоп-огнями, исчез в черной дыре Банного переулка.
«Спать хочу, — Микин в полудреме привалился к дверце, — доведу эту канитель, и все. Хватит! А если удастся выдвинуть Глеба, то совсем хорошо. Тогда можно на покой — с чистой совестью».
— Вчера твою звезду подписал, — вдруг обернулся Микин к сидевшему сзади Калинченко. — В кадрах ворчали, что выслуги не хватает, но мы вдвоем с Васильичем убедили, к тому же генерал тебя ценит.
Уже выходя из машины, Микин сказал:
— Так что, готовь бутылку… подполковник! — Он сильнее и дольше, чем обычно, пожал руку Калинченко и приказал водителю: — Отвези Глеба Семеныча, а после — в гараж!
* * *
— Останови! — велел Калинченко, увидев по дороге ярко освещенный ларек. Пиво захолодило едва ощутимой горчинкой, снимая тревогу и напряжение. Невский уже опустел, и странно сверкали в безлюдье огни витрин и рекламы. Заскрипев шинами, машина свернула на Садовую и через минуту всеклась в желтоватую пелену тумана. Калинченко вдруг захотелось оказаться в пустом Летнем саду и чтобы в тишине под ногами обязательно шуршали пожухлые листья. Но уже осталось позади Марсово поле и по крутому спуску с Троицкого моста автомобиль заметно прибавил скорость. Калинченко подумал про неожиданное повышение в звании, но не почувствовал ни радости, ни даже удовольствия. Мысли об этом мелькнули, да так и остались где-то в стороне.
