— Уво — это кто?
— Мой непосредственный босс, — Катя чуть покраснела и отвела глаза, потом юрист, архитекторы, депутат, — этот, ты его знаешь, — с нерусской фамилией…
— Ягья?
— Да, он. Потом Кошелев из райадминистрации и Геппер, совладелец нашей фирмы из Вены. Остальных не помню.
— И этого хватит. Никто не установит, откуда к твоему Глебу Васильичу попала копия. А отдать ему надо именно копию, и ни слова больше.
— А потом? Он ведь на этом не отцепится…
— Потом? Не знаю, — честно признался Петр. — Но время выиграем, а там видно будет. Вдруг ты уволишься или уедешь за границу. Да мало ли…
— Ох, Петруша, ты все-таки очень умный. Если бы не пил и занялся делом!.. А, может, все образуется? — Катя совсем по-старушечьи развела руками, посмотрев на Петра. — Я тебе покушать принесла, там — в холодильнике. Думала, ты тут без меня бедствуешь.
Она скоро ушла, и Петр не стал уговаривать ее остаться. Из окна он видел, как из громоздкой темно-вишневой машины вышел шофер, чтобы открыть Кате дверцу.
А через некоторое время пришла Ира, и Петр почувствовал такой покой на душе, что все заботы и страхи сразу стали казаться мелкими и как бы позавчерашними.
— Я не знаю почему, чувствую себя счастливым, только когда ты рядом, позже говорил он.
— Ты забыл. Я же честно призналась, что колдунья, — сонным голосом отвечала Ира. — У твоих дверей налила в блюдце дождевой воды и порог обрызгала. Теперь ты без меня — ни шагу…
— Почему без тебя?
— …потому, что этой же водой я тебя окропила, тебя — спящего. А блюдце закопала черной ночью, в черном лесу, у Черной речки, под Черной горой.
Алые сполохи близкого рассвета летели с востока над тишайшим зеркалом Ладоги, дробились в озерах и протоках между сосновыми сопками Карелии и блекли в лабиринтах темных домов спящего Санкт-Петербурга. В этот же час над холодным со свинцом разливом Невы дрогнули и медленно поползли вниз исполинские крылья Дворцового моста. Подступало утро.
* * *
Неделю спустя полковник Микин, морщась, вскрыл конверт с разработочным рапортом, доставленным ему лично, без подписей и атрибутов положенной регистрации.
«Проведенными оперативными и специальными техническими мероприятиями установлено, — читал Микин, — что в 1992 году по предложению мэра Санкт-Петербурга Собчака и супруги канцлера Австрийской республики К. Враницки было принято решение предоставить один из кварталов нашего города для размещения инофирм. Среди организаторов этот план кодировался выражением „уголок Австрийской столицы“, сокращенно- „уголок“. В качестве места реализации проекта выбрана площадь на углу ул. Мира и Кировского (Каменноостровского) проспекта.
