— Ах, это... Нет, ничего, — ответила я смущенно, рисуя ложечкой узор на пенке капучино. — Просто однажды я написала ей записку.
— Какую записку?
— Я заметила, что ее несколько дней не было в кафе. Когда она вернулась, поинтересовалась, что случилось. Оказалось, Лючия ездила в Италию на похороны отца. Я и решила написать ей записку, пыталась поддержать в трудный момент. Ничего особенного. Странно, что Лючия до сих пор об этом помнит.
Фин задумчиво сидел с пончиком в руке.
— Это говорит о вашей доброте.
Я опустила голову:
— Ерунда. Это совершенно естественная реакция.
— Но не все так поступают.
Фин откусил, наконец, от пончика. Я с завистью смотрела, как он ест.
— Хотите?
Мне стало стыдно, что он поймал мой взгляд.
— Нет... спасибо.
— Он очень вкусный.
Я-то знала, какой он вкусный!
— Спасибо.
— Порадуйте себя! — продолжал настаивать Фин, уничтожая пончик с большим аппетитом.
Он ел с таким удовольствием, а я разозлилась. Что это за начальник такой, который сначала тащит тебя в кафе, затем пытается накормить, да еще издевается над тобой, поедая твой любимый пончик!
Я решила отвлечься и переключилась на капучино.
— Что ж, Самма Кертис, расскажите мне о себе, — попросил Фин, стирая салфеткой пудру с лица.
— Я работаю в «Гибсон и Грив» уже пять лет, последние три года личным помощником, — начала я, но Фин протестующе поднял руки:
— Нет-нет. Меня интересуете лично вы. Как начальник и подчиненный, мы должны хорошо знать друг друга. Нам предстоит много времени проводить вместе.
— Я не очень понимаю...
— Ваши слабости, например. Что вас раздражает, что вы не любите?
Фин откинулся на банкетке и внимательно посмотрел на меня.
Такая бесцеремонность меня разозлила.
— Долго думали? Ладно, скажу. Я не люблю перемены и беспорядок, не люблю фразы типа «О, благослови...» или «Я люблю ее до умопомрачения!», терпеть не могу, когда мужчины на экране сидят раздвинув ноги. Еще меня раздражают не пунктуальность, плохой почерк и грамматические ошибки. Это, пожалуй, больше всего. — Я помолчала. Кажется, меня понесло. — Мне продолжать?
— Думаю, что уже получил о вас некоторое представление.
— Я немного перфекционист.
— Это я уже понял.
Мне показалось, что он едва сдерживает смех, и пожалела о своей откровенности.
— Ну, а что вы любите?
— Я люблю свою работу.
— Работу секретаря?
Я кивнула:
— Это моя жизнь. Я долго к этому стремилась и не хочу ничего менять.
Фин молчал. Молчал и смотрел на меня через стол. Он выглядел очень расслабленным и одновременно внимательным.
