Такой ход быстро не сделаешь…
Расход времени при четвертом доигрывании был таков: белые потратили 4 часа 38 минут, черные — 6 часов 52 минуты; после пятого доигрывания, 21 июля: белые потратили 5 часов 57 минут, черные — 10 часов 28 минут. Разница в расходе времени все увеличивалась.
31 июля, после шестого доигрывания, расход времени у белых составил 8 часов 32 минуты, у черных -12 часов 43 минуты. После седьмого доигрывания 5 августа белые потратили 10 часов 31 минуту, черные — 15 часов 45 минут.
Однако после десятого доигрывания 14 августа разрыв несколько сократился: у белых — 14 часов 58 минут, у черных — 17 часов 47 минут. В тот день при откладывании мастер записал свой сотый ход, сразу после чего его положили в больницу Святого Луки. При доигрывании 5 августа, когда мастер обдумывал свой 90-й ход, он почувствовал вдруг боль и, превозмогая ее, потратил на этот ход 2 часа 7 минут.
Когда 4 декабря партия была завершена, разница в расходе времени между партнерами оказалась на удивление большой: мастер Сюсай потратил на игру 19 часов 57 минут, Отакэ — 34 часа 19 минут.
19 часов 57 минут — почти такое же время, которое отводится обоим игрокам на одну обычную партию. А ведь мастер не использовал и половины! У Отакэ после затраченных 34 часов 19 минут в запасе оставалось около 6 часов.
В этой партии роковым оказался 130-й ход Сюсая, который и привел его к поражению. Если бы не этот ход, игра шла бы на равных или с минимальным перевесом одного из противников. Однако в трудном положении оказался бы Отакэ, и он наверняка бы израсходовал свой сорокачасовой лимит. После злополучного 130-го хода перед черными забрезжила надежда.
И Сюсай, и Отакэ принадлежали к породе упрямых и терпеливых тугодумов. Хладнокровие, с которым Отакэ расходовал почти все отпущенное ему время, а потом за какую-нибудь минуту делал сотню ходов, могло испугать любого противника. В свою очередь, мастер не привык к ограничениям, которые накладывает контроль времени, и вряд ли владел искусными приемами его использования. Вероятно, сорокачасовой лимит ввели специально для того, чтобы свою последнюю в жизни официальную партию он мог играть без оглядки на время.
И раньше в официальных играх с участием мастера лимит времени бывал чересчур велик. Во встрече с Ка-риганэ, игроком седьмого дана, в пятнадцатом году эпохи Тайсё (1926 год) каждому из игроков было отведено по 16 часов, и Кариганэ просрочил время. Впрочем, мастер все равно выиграл бы с перевесом в 5–6 очков. Игра еще не была окончена, а уже поговаривали, что Кариганэ пора сдаваться. В матче с У Цинь-юанем каждый из партнеров имел по 24 часа.
