За начальника отделения А. Реммер.
Копия.
25. Неизвестный автор -- Бермонту-Авалову
[5 октября 1919 года]
Дорогой Павло, спасибо еще большое за милые дни у Тебя, я страшно рад, что был там и воочию убедился, какая у вас постановка и какая работа и единодушие -- диаметрально противоположное тому, что происходит здесь. Доехал хорошо, но утомительно: благодарю Протопопова за письмо, которое никогда не получил. Передам Карцеву посылки для Тебя, часть передай матери Мет -- белье прими от нас, оно Тебе пригодится, хотя оно и весьма неважное, но лучшего у нас нет, а ведь Тебе белье нужно -- но оно для Тебя -- а не для раздачи, понял. Сам носи, а то отберу опять. Я очень беспокоюсь за то, что происходит у вас там, все это может кончиться более чем плачевно благодаря нелепым и идиотским распоряжениям здешнего правительства, столь недостойно боящегося Антанты -- которой бояться нечего совершенно. Очень досадно, что Энгельгардт не приехал до сих пор, это признак скверный, а главное, это очень плохо, что дело и там и здесь принимает затяжной характер. Бискупский, ушедший наконец после провала с тем преступником, о котором я их всех предупреждал и с которым они за моей спиной вели переговоры 23, обещал мне этого не делать, вновь бодрится, а это признак тоже плохой. Надо было решительно и быстро действовать, как мы и предполагали и решили, и я не понимаю, что могло помешать всему этому.
Если Дурново приедет к Тебе и Ты ему дашь дело там или здесь, то в Твоих же интересах советую Тебе отстранить от всякого дела и не допускать ни к чему ротмистра Ал. Ал. Скрябина, это человек недоброжелательный и подвергнут сплетням нехорошим, я его здесь быстро раскусил и понял, и из меня ему не удалось ничто вытянуть, хотя он и старался это сделать -берегись его, он не наш, наоборот, причем злорадствует. Гижицкий тоже его знает. О Гижицком иногда подумывай, он хороший малый и не жалко о нем немного заботиться. Матери Мет дай возможность удрать, если Ты покинешь Митаву, а то она там погибнет, второй раз чудом не спасется, как первый раз. Я все-таки повторяю, будь осторожен с Твоим адъютантом Леницким, там далеко не все благополучно, и Ты ради личных чувств можешь повредить делу страшно. Что касается Реммера, то я остался при своем мнении, что он ведет двойную, если не тройную игру и он не Твой человек и это Ты еще несомненно испытаешь на себе, если не поверишь нам -- Реммер ведет себя более чем странно, это человек опасный -- имей это в виду и поверь мне, ведь мне ничего не надо и я Тебе все это пишу лишь из чувств дружбы и ради дела -- это Ты знаешь, т[ак] ч[то] суди сам, прав ли я или нет -- на карте много стоит и надо быть осторожным, но и решительным, и будь Ты таким и поверь, дело выиграет, а ведь это теперь все что надо.
