Своенравная наследница | страница 3
— Он поклялся никогда больше туда не ездить, — напомнила Розамунда.
— Дядюшка Томас всегда так говорит, когда возвращается домой. Но проходит несколько лет, и он снова начинает мечтать о волнующей жизни при дворе, о красочных нарядах, веселье и восхитительных сплетнях, которые можно там услышать. И не забудь про его лондонского портного. Он всегда возвращается с великолепным гардеробом, которым ослепляет и шокирует местное дворянство.
— Не знаю… — медленно протянула Розамунда.
— Пожалуйста, мама! Конечно, весна — самое неподходящее время для отъезда, но я поеду без возражений, если дядюшка Томас будет меня сопровождать и возьмет к себе в дом. К Филиппе я ни за что не поеду!
— Поедешь, если я прикажу, — бросила Розамунда.
Довольно спокойный разговор снова превращался в битву характеров.
— И как ты меня заставишь? — вызывающе проговорила Элизабет. — Велишь связать, как овцу, и доставить в Брайарвуд, к Филиппе? А что потом? Если Филиппа притащит мне завидных женихов, я начну рыгать, пукать, пущу в ход шотландский выговор, и они, сами от меня отшатнутся. Сомневаюсь, что она сумеет выдержать меня целый месяц. Скорее всего немедленно отошлет домой. А ты помнишь, она отказалась от Фрайарсгейта потому, что ни один придворный джентльмен не согласился бы взять в приданое за женой поместье в Камбрии! Почему ты думаешь, что мой жених поступит иначе? А я не расстанусь с Фрайарсгейтом, мама…
Розамунда свирепо уставилась на дочь. Она нисколько не сомневалась, что Элизабет исполнит свою угрозу, если ее насильно отослать к Филиппе. Другое дело, если лорд Кембридж представит свою юную родственницу ко двору. Тогда есть шанс, что Элизабет получит мужа, который придется по нраву всей семье. Конечно, Филиппа и Криспин тоже могут представить Элизабет ко двору, но Томас Болтон, кроме того, станет ее опекуном, советником и защитником. Точно таким, каким был когда-то для нее.
Розамунда задумалась.
— Ладно, я попрошу Тома, — сдалась она. — Но поклянись, Элизабет, что во всем будешь слушаться его советов и подчиняться им. Он уже немолод, и, если согласится принять тебя, не смей позорить его или раздражать своим непослушанием.
— Мы всегдахорошо ладили с дядюшкой Томасом, мама, пусть даже его любимицей всегда была Бэнон. Я была любимицей Лесли из Гленкерка. Знаешь, я до сих пор его вспоминаю.