Ветер хлестал мимо нас, когда мои руки разогревались в ее.
— Совершенно невероятно, — сказала я, желая иметь портативный компьютер, чтобы сделать заметки об опыте. Жар от ее рук, казалось, крался вверх по моим, набирая скорость и интенсивность. — Я сожалею, но я должна попробовать это…
Я попыталась выдернуть у нее руку, но ее хватка была слишком сильной.
Ее глаза засветились мягким жаром, словно она заглядывала глубоко в меня, полностью погружаясь в мою душу. Это был такой проникновенный, напряженный, пристальный взгляд, что на мгновение мое тело застыло, оставив меня неподвижной. Как и говорила, она освободила мою руку и коснулась середины моего лба.
— Мое Достоинство переходит к Вам, Порция Хардинг. Возможно, Повелитель защитит Вас от тех, кто пожелает вас уничтожить.
Жар начавшийся в моей руке, теперь разлился по мне и от этого лихорадка усилилась так, что я захотела сорвать одежду и найти ближайший водоем. Моя кожа пылала, моя кровь кипела, мой мозг вопил о помощи.
— О, здорово. Теперь этот тупой грибок вызвал у меня лихорадку. Я теперь знаю, что закончу в… в этой…как там бишь ее. Больнице.
Потребность в чем-то, способном погасить пылающий ад внутри меня, оставила мой мозг смущенным и неспособным сосредоточиться, вытесняя все мысли кроме как об облегчении. Я пыталась вернуть контроль дыша медленно и глубоко, пока худшее не прошло, но лихорадка сжигавшая меня изнутри не ослабевала. Она поглощала меня, посылая меня дальше в ад, толкая меня дальше в пылающие глубины, пока я не отбросила руки назад и не возопила к небесам об избавлении.
Холодная, влажная капля угодила на мой лоб. Другая, ударила меня по щеке.
— Что…я…дождь? — задыхаясь, я с удивлением наблюдала, как из ниоткуда наверху формируются облака, сначала мягкие, смутные белые клочки, быстро собирающиеся в группы, что темнели, становясь тяжелыми и предвещавшими беду. Мягкий, слабый, ласковый шум означал, что дождь нежно касался моей разгоряченной кожи, не только в воображении,…но и всего вокруг меня в уединенной роще. Падающие дождевые капли, ласкали, успокаивали меня, благословенно унося лихорадку и оставляя после себя умиротворяющее спокойствие, нежно ослаблявшее внутренний огонь. Я закрыла глаза и откинула голову назад, приветствуя благодатную сырость.
— Милая мать разумного, я никогда жизни не чувствовала ничего приятней. Это истинный рай.
— Нет, это Дар. Я благодарю вас за помощь. А теперь, мне нужно уходить, прежде чем они найдут меня.
