Через минуту они уже мчались сквозь косую пелену дождя.
«Так что же случилось в девятом квадрате, — думал Стриженой, — вода скрыла следы на контрольно-следовой полосе. И каким же чудом заметил единственный отпечаток у ручья рядовой Агальцов? На девятом много воды — вот она разгадка; болота, ручей и дальше три озерца и еще дождь, который сделал ручей полноводным, а болотце почти непроходимым. Почти — на границе нет такого понятия. И не с божьей помощью перемахнул нарушитель КСП. Агальцов заметил след, когда, увлекшись погоней за шаровой молнией, вышел к ручью. Ручей на девятом близко подходит к КСП. Значит, нарушитель прошел по воде с сопредельной стороны и, пользуясь непогодой, дошел до ручья. А может быть, он даже заметал след. И вот ошибся. Один-единственный раз. И не заметил этого. Или не захотел заметить, не придал столь незначительному факту внимания. А вот глазастый Агальцов заметил след и поднял тревогу».
Капитан думал о совпадении. Агальцов увидел молнию и затем в том же квадрате обнаружил след. Какой же он давности? След не мог быть старым, иначе его бы смыло дождем. Значит, след мог появиться сразу вслед за молнией. Уж не с ней ли связано нарушение границы?
Стриженой в запрошлом году сам видел шаровую молнию. Перед грозой. Огненный шар величиной с футбольный мяч, словно живое существо, медленно двигался над склоном горы, пока не пропал в ущелье.
«Нужно расспросить Агальцова, что же он видел с расстояния в пятьсот метров, да еще в тумане. Но это потом. Главное сейчас — перекрыть выходы к шоссе, ведущему в город. Именно туда и будет стремиться нарушитель. Район заблокируют. Если нарушитель не успеет за полтора часа добраться до шоссе, что мало вероятно, то он в мышеловке. На что же он надеется? Может быть, на шоссейке его ждут с машиной и он идет по самой короткой прямой. И все равно ночью в лесу быстро не пойдешь. За полтора часа к дороге не выйти. Тогда что же?…»
Стриженой ставил себя на место нарушителя, искал выход. И не находил.
Капитан годами приучал свой мозг в минуты наивысшего напряжения выполнять только одну работу — сопоставлять, анализировать, делать неторопливые выводы. Мысли образовывали как бы замкнутый круг: слышу, вижу, вспоминаю, сопоставляю и думаю, думаю, ищу единственно верное решение.
Стриженой никогда не считал нарушителей глупыми — и тут сказывается опыт его предшественников и его собственный опыт, он проштудировал сотни документов, лаконично повествующих о задержании, просмотрел огромное количество стенограмм допросов пойманных нарушителей, в свое время подивился их изощренности в подготовке перехода границы, их остроумным внезапным ходам. И теперь Стриженой понимал, что имеет дело с хитрым и коварным врагом, скорее всего человеком местным, возвращающимся из-за кордона.
