— Длинная галерея, которая, очевидно, находится на первом этаже, или на конном дворе, или, возможно, в столовой. Но милый, мы не можем разрушить камень лэрда, если это затронет множество невинных людей!
— Кто говорит, что затронет? — Рафаэль сверкнул бойкой усмешкой. — Фиона сказала, что род вымер, поэтому нет никаких потомков, которым можно навредить. Кроме того, я вообще не верю, что камень может как- либо влиять на здоровье и счастье людей. Таким образом, мы просто найдем этот камень, бросим в канаву, скажем ей, что работа сделана, и продолжим спокойно наслаждаться нашим медовым месяцем.
— Я не знаю. Не думаю, что это хорошая идея связаться с чем- то столь историческим, — сказала я.
— Ты слишком сильно беспокоишься. Все, имеющие к этому отношение, мертвы, не так ли? Мы ничем не сможем им теперь навредить.
Я попридержала свой язык, но не была столь уверена на этот счет. Элли, женщина, которая зарабатывала на жизнь вызовом и освобождением призраков до того как встретила сексуального вампира Кристиана, сказала мне, что призраки могут быть связаны с местом. Лили и ее муж уже так долго находятся в заточении в замке и, как мне кажется, разбитие камня не изменит их статус.
— Я не пойму, почему она не может пойти с нами, чтобы найти его, — пробормотал Рафаэль, в то время как мы быстро спускались по спиралевидной каменной лестнице.
— Она сказала, что не спустится туда, где бродит ее муж. Я не могу сказать, что виню ее, учитывая то, как он с ней поступил. Ты когда- либо слышал о слове "зэриан"? Применительно к человеку?
— Зэриан? — Рафаэль задумался на мгновение, затем покачал головой. — Это по гречески "дикое животное". Я не могу представить, как это может быть применено к человеку. О Господи!
Крик женщины разорвал ночь, исходя с этажа ниже нас. Рафаэль отпустил мою руку и помчался вниз по лестнице. Я поспешила за ним, проскользила по чрезвычайно отполированному деревянному полу, и закончилось все тем, что налетела на него, стоявшего посреди длинной прихожей. Его руки были на бедрах. Несмотря на то, что моя мать описывает меня как "кирпичный дом", Рафаэль не сдвинулся с места, когда я врезалась в него.
— Кто это? — Спросила я, овладев собой достаточно, чтобы выглянуть из- за него.
Его возмущенное фырканье сказало мне все, что я должна знать. Мгновение спустя, крик женщины повторился дальше по длинному проход, но на сей раз, он сопровождался женским хихиканьем и:
— Прекрати! Ты снова сделаешь меня влажной, если продолжишь меня так щекотать! Алек, остановись! Нет, ты не должен!
