— Но здесь три этажа, и я испугалась, что ты можешь сорваться.
Я взглянул вниз. Всего-то три этажа. Даже сорвавшись, есть за что зацепится балконы на всех этажах. По-моему здесь даже безопаснее чем в городе на перекрёстках.
— Больше так по пустякам не ори — сказал я ей — Если надо, позови, я помогу…Надо же, такой переполох, из-за жука — добавил я удивлённо и через плечо выкинул жука с балкона.
Жук расправил крылья и с гудением улетел.
На следующее утро Дианка была какой-то слегка потерянной и рассеянной. Мы позавтракали, причём она больше ковырялась в еде, чем ела. Похоже, её что-то беспокоило, но лезть ей в душу, и натыкаться на очередные тупики, я не хотел. Женская психология была сравнима для меня с лабиринтом Минотавра. И пути не знаешь, и когда появится враг, тоже не знаешь. К тому же всё в темноте, нет ни связи, ни ориентиров, ни амуниции. В общем, полный дохляк. Так что, соваться в этого хранилище парадоксов и противоречий, у меня, не было ни какого желания. Дианка начала сама.
— Лёш, а почему ты прибежал вчера вечером?
— Подумал, что на тебя напали.
— А что бы ты сделал, если бы это было действительно так?
— В зависимости от угрозы твоей жизни. Действовал бы по обстоятельствам, стараясь в первую очередь обезопасить тебя. Постарался бы взять нападавших живыми…хотя бы одного…для допроса — спокойно ответил я.
— А ты смог бы их убить? Ну…если бы это было…необходимо — почти шепотом поинтересовалась сестрёнка.
— Да.
От моего ответа она даже вздрогнула.
— Но почему? — я еле расслышал её слова.
Я же говорил, что не хочу лезть в этот лабиринт. Зачем меня туда запихивать насильно?
— Что почему? — недоумевая, переспросил я.
— Почему…ради меня… ты готов на такое?
На такое, на какое? Едрит вашу мать, утро только началось, а меня уже так напрягают. Что за тупые вопросы. Неужели она кроме шизофрении ещё страдает непроходимой тупостью? Вроде, в некоторых вещах ведёт себя как взрослый человек.
— Извини, я не понял твоего вопроса.
Дианка подняла голову от тарелки и посмотрела мне в глаза. Она увидел, что я действительно её не понимаю.
— Почему, ради меня ты готов рисковать своей жизнью? — сформулировала она вопрос по-другому.
Уже лучше, хотя вопрос всё равно тупой.
— Это мой долг — пояснил я ей, как маленькому ребёнку.
— Вот как — грустно сказала она.
Интересно, а что она хотела услышать?
Мы отправились на море. Сегодня оно было другим. Пламенным и жарким. Совсем не таким, как вчера. Купание развеяло грустное настроение сестрёнки и она стала такой же как всегда. Я тоже расслаблялся, хотя и приходилось часто ловить себя на том, что настороженно озираюсь вокруг. Высматриваю лучшие точки для снайперов, возможные места для засады и атаки пляжа. Война никогда не отпускает своих детей, она продолжается в умах тех, кто на ней побывал. Об этом меня предупреждали, но только сейчас, я понял, что это такое. Я не мог по-настоящему расслабиться, мне постоянно приходилось прилагать усилия, напоминая себе, что здесь нет войны, здесь царит мир.
