Моих ноздрей достиг запах кофе и сырников… это что-то новенькое, обычно моя мачеха с утра себя не утруждает. Овсяные хлопья с молоком это моя банальная реальность, если хочешь изысков, делай их сама, но не забудь поделиться со всеми. Я потянулась и открыла глаза… реальность и воспоминания рухнули на меня подобно холодному душу. Я вспомнила и где я нахожусь и что со мной было вчера… вот только что из того что было вчера полёт моей фантазии, а что было реально, так до конца я понять и не смогла. Нападение было точно, его я помнила ясно и чётко, а вот то что было потом, было похоже на какой-то эротическо-порнографический триллер… хотя концовочка и переходила в мелодраму, легче отличить вымысел от правды мне не становилось.
Я поднялась с постели. Небольшая комната носила лёгкие следы прежней хозяйки, но всё было убрано и не напоминало музей, скорее просто комнату, где когда-то жила девушка. Мне аж стало немного завидно, бывают же такие семьи, где у каждого есть своя комната. Лично мне, приходилось делить свою с братцем, а такого я не пожелаю даже Жолизе. Разбросанные, по полу ровным слоем игрушки, и его любопытный нос, лезущий во все твои вещи, шкафчики и дела, это норма.
Я выглянула в коридор. На другом конце находилась кухня, а по дороге был туалет или ванная, я точно не знала, но смутно помнила, что что-то в этом роде. Вот куда мне очень хотелось скрыться. Я на цыпочках прокралась по коридору и быстро юркнула в дверь. Мне нужно было время, что бы оценить ситуацию и понять, как себя вести. Ускользнуть по тихому на улицу и позже всячески избегать с ним встреч… идея не состоятельна. На мне пижама и носки, ни мобильника, ни ключей от квартиры…Боже… я припомнила одну свою вчерашнюю мысль, и ясно представила себе, как я заваливаюсь к себе домой в таком виде. Моя мачеха будет просто кипятком ссать от восторга. Что, скажет, любовничек выставил тебя за дверь, в чём мать родила. А потом начнется, подколки и шутки на эту тему, утихнут, наверное, в лучшем случае, под новый год, если не вообще к лету. Так, о чём я думаю…. Надо думать не об этом, а о том, как я смогу посмотреть в глаза Айсмана. Потому что даже если малая часть того, что так любезно мне припоминает моя память, правда, то я просто со стыда сгорю на месте. Ах, если бы его не было дома, можно было бы уйти по английски, не прощаясь, а в школе появиться через недельку, сказав, что болела, и сделав вид, что вроде как ничего и не было.
