МАЯКОВСКИЙ. А каков закон судьбы ваших кобылез?
ЕСЕНИН. Моя кобыла рязанская, русская. А у вас облако в штанах! Это что, русский образ? Это подражание Уитману, западным модернистам! (Запевает частушку.)
Ах, сыпь, ах жарь,
Маяковский - бездарь.
Рожа краской питана,
Обокрал Уитмана.
МАЯКОВСКИЙ. А вы, Есенин, сейчас представляете собой не течение, а "истечение водкой". Зарабатываете себе славу скандалов лакированными туфлями и тростью! Бросьте вы ваших Орешиных и Клычковых! Что вы эту глину на ногах тащите?
ЕСЕНИН. Я глину, а вы - чугун и железо! Я пишу стихи для того, чтобы людям веселее жилось, поэтому я хочу обратить на себя внимание. А ваши стихи как будто из чугуна. Из глины человек создан, а что можно сделать из чугуна?
МАЯКОВСКИЙ. А из чугуна сделают нам памятники, Есенин!
ЕСЕНИН. Неужели для того, чтобы стать известным, надо превратиться в чугун! Даже если вы проживете до восьмидесяти лет, и вам памятник поставят, а я сдохну под забором, на котором ваши стихи расклеивают - и то я с вами не поменяюсь. У вас в стихах нет ни одного образа. Это же не поэзия!
МАЯКОВСКИЙ. А вы послушайте. (Объявляет.) "Военно-морская любовь".
По морям, играя, носится
С миноносцем миноносица.
Льнет, как будто к меду осочка,
К миноносцу миноносочка.
И конца б не довелось ему,
Благодушью миноносьему.
Вдруг прожектор, вздев на нос очки,
Впился в спину миноносочки.
Как взревет медноголосина
"Р-р-р-астакая миноносина!"
Прямо ль, влево ль, вправо ль бросится,
А сбежала миноносица.
Но ударить удалось ему
По ребру по миноносьему.
Плач и вой морями носится:
Овдовела миноносица.
И чего это несносен нам
Мир в семействе миноносином?
Поняли, Есенин?
ЕСЕНИН. Понял, здорово, ловко! Вы поете о железе, а я очень люблю зверье всякое. Вот послушайте "Песнь о собаке".
МАЯКОВСКИЙ. Не надо! Слыхали! Знаем! Какие же это стихи. Рифма ребячья!
Чересчур страна моя поэтами нища.
Ну, Есенин,
Мужиковствующих свора.
Смех!
Коровою в перчатках лаечных.
Раз послушаешь...
Но это ведь из хора!
Балалаечник!
ЕСЕНИН. Между прочим, читал я это ваше "Юбилейное", там, где у вас кое-что про балалаечника. Простите, но я на себя это не принимаю, и обижаться не хочу... Дело вкуса. Вы вот говорите: смотрите на меня, какая я, поэтическая звезда, как рекламирую Моссельпром и прочую бакалею: "Нигде кроме как в Моссельпроме!". Но, может быть, вы послушаете и мое?
Мне мил стихов российский жар,
Есть Маяковский, есть и кроме,
Но он, их главный штабс-маляр,
