- Чак, поцелуй меня, пожалуйста... он никогда не целует меня... пожалуйста...
- Заткнись.
- Пожалуйста, Чак, подожди немножко. Поговори со мной.
Чак склонился над ней и принялся изучать её наготу, не пропуская ни одной веснушки на бледной коже, рассматривая темные кольца сосков. Ее тело могло быть изящнее и красивее, но ему сейчас подошло бы любое, лишь бы крутилось и извивалось под ним. Сместившись вниз, он поцеловал её плоский живот, и женщина тут же отозвалась, вздрогнув всем существом. Голова её заметалась по мятой простыне, а руки настойчиво притягивали Чака, пытаясь вырвать у него ещё более сокровенный поцелуй.
Чак собирался продолжить ласки, понимая, что именно это ей нужно, но было уже поздно. Желание готово было взорваться в нем, и он не мог больше думать ни о ком и ни о чем, кроме себя. Вскочив, он раздвинул в сторону её бедра и стал суетливо пристраиваться старым, как мир, способом.
Маргарет Ши открыла глаза и сжалась.
- Нет! Еще рано!
Чак оставил её страстный протест без внимания и с силой вонзил своего трепещущего от нетерпения зверя в сокровенное логово, предназначенное для него самой матушкой-природой. С хриплым стоном женщина изогнулась, и вот уже все её гибкое стройное тело тряслось и раскачивалось под его бешеным натиском. Ее плач перешел в низкий протяжный вой, совершенно потонувший в скрипучей симфонии кроватных пружин. Она задыхалась, извиваясь под ним, пыталась неуклюже брыкаться, натужно корчилась, разрываясь между возбуждением и недоверием.
Чак суетился и дрожал, как нашкодивший щенок. Он понимал, что должен протянуть время, напрячь все силы и не дать плодам своего торжества появиться до срока - но это было невозможно. Он чувствовал свое бессилие перед напором насыщающейся чувственности, и поэтому конец наступил сам по себе, без его позволения. Выплеск его страсти был бурным, стремительным и чересчур поспешным.
Оторвавшись от нее, Чак бессильно рухнул ничком на сбитую постель, до отвращения злой на Маргарет и на себя. Он проклинал столь внезапный конец, да и весь акт, принесший ему одно разочарование. Она была отвратительна. Даже школьницы, с которыми он спал, были в сто раз способнее. Вся эта болтовня, дерганье и вихлянье, и все невпопад - такая тягомотина. Это же надо - потерять два года... два года заигрывать с ней... да, можно было догадаться.
Маргарет Ши тихо плакала. Чак повернулся к ней:
- Что случилось?
- Я думала, ты другой, - глухо сказала она, отвернувшись от него и оставив его взору лишь гладкую спину под черными волосами и матовые ягодицы. - Я думала, ты из тех, кто способен показать, как это должно быть, - она шмыгнула носом, а ты такой же, как он. Совершенно такой же. Вы только пользуетесь нами.
