Позавтракав в закусочной, они покинули мотель и отправились на станцию техобслуживания, где получили отремонтированный и заправленный «ниссан».
Они ехали уже несколько часов, а Мюриэл упрямо избегала, любого намека на серьезный разговор, обсуждение их отношений или перспектив на будущее. Милая, внимательная и открытая женщина, с радостью и готовностью отдававшаяся ему и с наслаждением и жадностью принимавшая его ласки, исчезла, а сидевшая за рулем автомобиля сосредоточенная и молчаливая молодая леди была совсем не похожа на Мюриэл, стонавшую прошлой ночью в его объятиях.
Чем ближе подъезжали они к конечному пункту путешествия, тем выше становился разделяющий их барьер.
Мэтт давно оставил попытки расшевелить свою молчаливую спутницу и смотрел главным образом на дорогу. Мысли шли по кругу, постоянно возвращаясь к исходной точке, а невозможность высказать их вслух, обсудить создавшееся положение раздражала и злила его.
За очень короткое время Мюриэл пробудила в нем чувства, о существовании которых он уже стал забывать. И они, эти чувства, не сводились только к сексуальному желанию, сочувствию или симпатии. Мэтт не собирался расставаться с ней, но Мюриэл держалась так, словно никакие другие варианты в ее планы не входили, словно ее вполне устраивал короткий роман. Конечно, он мог бы прямо задать ей вопрос относительно будущего их отношений и подчеркнуть свое желание перевести их на более прочную основу, но для этого нужно было сначала снять с себя подозрения.
А до тех пор ничего не оставалось, как молчать или обмениваться банальными репликами. Мэтт с уважением относился к решению Мюриэл отгородиться от мира и от него самого высоким барьером. За время их знакомства Мэтт понял, что этой упрямой, независимой женщине необходимо личное пространство, что она не терпит давления, угроз, ультиматумов и не позволит загнать себя в угол.
К тому времени, когда «ниссан» остановился у одноэтажного кирпичного дома с вывеской «Ломакс Инвестигейшн», напряжение между ним и Мюриэл достигло критической отметки. За последние полтора часа они не обменялись ни словом.
Заглушив мотор, Мюриэл устало вздохнула.
— Ну, вот и приехали. Еще один шаг к свободе, а?
Мэтт усмехнулся.
— Должен признаться, я еще не успел почувствовать себя преступником.
Она даже не улыбнулась.
— Мэтт... Я знаю, что ты невиновен, но Стюарт не очень рад тому, что я везу тебя без наручников.
Вот как? Значит, она, по крайней мере, пыталась защитить его перед братом.
