Я припомнил, как мне втемяшилось в голову, что, если надеть обратно сандалии, идти станет не в пример легче. Какие только уловки не измыслит наш организм, когда хочет поспать! Может даже заговорить человеческим голосом и привести самые невероятные аргументы, лишь бы заставить своего хозяина остановиться и присесть! А уж когда тот присядет…
– Идиот! Контроль нельзя терять ни в коем случае! Хочешь спать – ляг поспи по-человечески!
Что значит в моей ситуации «по-человечески», я так и не придумал.
Продолжая лежать на дороге, я прислушался. Померещилось мне или нет? Стреляли?
Нет, не померещилось. Ухнуло на славу.
Из-за того что трамбовщик, подготовив ложе под пенобетон, удалил верхний слой почвы, дорога оказалась примерно на полметра ниже, чем окружающая равнина. Слежавшиеся отвалы почвы по обочинам стали своеобразными брустверами, так что получалось, что я лежу в очень широком окопе неполного профиля.
Я подполз к «брустверу» и осторожно выглянул из-за него.
Глагол продолжал преподносить сюрпризы.
По ту сторону каньона, на востоке, погромыхивая вхолостую, без молний, наливался черной яростью грозовой фронт. По краям тучи полыхали багрянцем – ведь в западной стороне по-прежнему не было ни облачка и солнце светило вовсю, хотя жара уже пошла на убыль.
Я расслабился.
Все-таки гроза – пусть даже самая сильная – это не воздушная кавалерия клонов. А ливень меня устраивал на все сто процентов! Это же вода!
Возникли и не столь радужные мысли.
«А вдруг это не грозовой фронт? А нечто менее безобидное, которое лишь кажется грозовым фронтом?»
Понаблюдав за поведением черной небесной армады еще чуть, я пришел к выводу, что она движется на северо-запад. Выходило, если ветер не переменится – встречи с тучами не миновать.
Взвесив все «за» и «против», я принял ряд судьбоносных решений и немедленно приступил к их воплощению в жизнь.
Выдавил себе в рот все, что из курицы еще доилось, – кровь и мясной сок.
Съел половину мяса.
Докурил бычок. Под гипотетическим ливнем жалкую половинку моей сигареты ожидал конец быстрый и бесславный.
Громко икнул – и пошел дальше.
Совсем скоро поднялся такой ветер, что только держись. Гудящие массы горячей пыли били аккурат в физиономию. Но стоило каньону, а вместе с ним и дороге повернуть на два румба, ветер, как назло, тоже переменился. На те же два румба. Будто ему во что бы то ни стало требовалось дуть строго по оси каньона.
При этом низовой ветер не совпадал с вектором движения грозового фронта. Что, впрочем, можно объяснить без привлечения местной мистики – на разных высотах воздушные массы часто движутся в разные стороны, это нормальное явление.
