Я понимаю, что ждать больше не стоит. Я резко хватаю её за запястье левой руки, останавливаю и поворачиваю к себе. Она по-прежнему не делает попыток бежать. Я смотрю на неё. Не знаю, что в этот момент она увидела в моих глазах, но свои она сильно-сильно зажмурила.
47. Чёрная фигурка на соседней скамейке громко кричит в трубку мобильного телефона, кому-то что-то доказывая.
Самого телефона я не вижу, но предполагаю, что она разговаривает по сотовому, поскольку в районе ста метров (и даже больше) вокруг нас никого не наблюдается. Некоторое время я слежу за ней, а потом возвращаюсь в подворотню.
48.— Тебе страшно?
Она по-прежнему стоит с закрытыми глазами. Не произносит ни слова, только кивает мне в ответ.
— Смотри на меня.
Я жду, но она лишь сильнее зажмуривает глаза.
— Смотри на меня, — повторяю я.
Она зажмуривает глаза.
— Смотри на меня!— твёрдо произношу я и ударяю её по лицу.
Для удара требуется совсем немного.
Кулак и лицо.
Она хватается свободной рукой за щёку и открывает глаза. Я вижу в них страх. Её страх и моя ненависть делают меня бесчувственной. Делают меня непобедимой. Я вижу своё превосходство, и я вижу, что она чувствует, что я способна на всё. Неожиданно она делает попытку вырваться, но я держу её так сильно, что ей не удаётся этого сделать. Она начинает паниковать, замахивается на меня рукой, которую я тоже хватаю.
Я нажимаю ей на руки и опускаю её на колени. У меня это получается легко. Она поддаётся. Может быть, она думает, что так сможет спасти себя, может, она думает, что чётко выполняя мои приказы, она вызовет мою жалость к ней? Нет, ей это не поможет. Я не контролирую себя. Во мне— нет меня. Во мне— лишь дьявол. Во мне— шакал, бес. Теперь она на коленях, и я окончательно возвышена над ней.
Лежачего не бьют. Бред. Бьют. Не надо ложиться.
— Тебе страшно? — переспрашиваю я.
— Да.
Она не знает меня в гневе. Точнее нет, это не гнев.
Это жестокость. Непоколебимая, чёткая жестокость. Столкнуться в подворотне с жестокостью— это страшно.
Она боится.
49. Девушка больше не кричит. Она сидит на скамейке, поджав ноги к себе и обхватив их руками. По её позе я понимаю, что она, скорее всего, плачет. Она — чёрный силуэт — кажется мне беззащитной и маленькой. Мне хочется помочь ей.
50. Она смотрит на меня снизу вверх, и я вижу на её глазах слёзы. Смею признать, что она держалась довольно-таки долго. Теперь она просит меня не убивать её.
— Как ты думаешь, — говорю я, — ей было страшно умирать?
