.
«Перерезано горло от уха до уха»
С предложением согласился и Сталин. И курды Барзани оказались на положении поднадзорных поселенцев. Надо признать, что это был не самый худший вариант. Когда республиканцы проиграли гражданскую войну в Испании, их офицеров, учившихся в СССР, попросту посадили в лагеря НКВД и держали лишь чуть лучше, чем вражеских военнопленных. Так что с курдами обошлись по тем временам гуманно. А самому генералу Барзани узбекские товарищи выделили хлебную должность весовщика в совхозе. Хотя Молла Мустафа и без того не бедствовал — каждый курд отдавал вождю часть заработка, будь то солдатская зарплата или заработок рабочего совхоза. Все заботы о курдах и их политико-моральном состоянии переложили на контрразведку. Но, как рассказывал мне начинавший в то время свою службу в МГБ в Узбекистане капитан, а впоследствии генерал-майор Вадим Удилов, работа эта оказалась крайне трудной. Курды держались сплоченно, и обзавестись агентурой удалось далеко не сразу. Самым надежным способом оказался «медовый капкан». Оставшиеся без присмотра командиров и шейхов курды, долгие годы жившие вдали от семей, довольно охотно знакомились с местными девушками. Немалая часть из них оказывалась осведомителями ГБ и помогала приобрести такой же статус курдским боевикам. «Женщины помогали нам очень охотно, — вспоминал Удилов, — ведь курды были красивыми ребятами». Однако, как рассказывал генерал, не меньшей проблемой были затем встречи с агентами: «Один наш товарищ, чтобы получить информацию, ночью полз по-пластунски огородами к дому агента. Подползал к открытому окну, а тот потихоньку рассказывал обо всем, что узнал. А вот другой наш товарищ, работавший под «крышей» сотрудника администрации совхоза, сплоховал. Его беседы с агентом засекли курды. Расправа была жестокой. Они агента привязали к кровати и пытали, выясняя, что нам известно. Тогда его удалось спасти. Мы отправили его жить в отдаленный район. И вдруг получаем сообщение, что он убит — перерезано горло от уха до уха. Поехали туда. Приезжаем, встречает начальник райотдела МГБ. «К следственным действиям все готово?» — спрашиваю. Он говорит: «Все». Ведет нас в дом председателя колхоза. А там во дворе стол накрыт, а на месте преступления все следы затоптаны. Но мы этих фанатиков из охраны Барзани все равно нашли. Они, уходя, через несколько километров окровавленный нож выбросили. Вот по нему-то на них и вышли». Вообще генерал не скрывал, что борьба шла с переменным успехом. Опытным партизанам иногда удавалось перехитрить контрразведчиков. Один из приближенных Барзани умудрился незаметно уехать в Москву и там от имени шефа провести переговоры с иракским послом в СССР о возможном возвращении отряда на родину. Однако иракцы вовсе не жаждали видеть у себя хорошо обученных курдских боевиков. Курдов вновь собрали в единый отряд, когда в Иране начались волнения, — в Кремле решили, что было бы неплохо держать боевиков Барзани наготове. Но в Москве опять ошибались. Как рассказывал Удилов, руководство отряда не собиралось воевать за советские интересы. По данным агентуры, Мустафа Барзани и его помощники разрабатывали планы захвата контроля над нефтяными месторождениями Киркука в Ираке. И, видимо, эта информация вновь повлияла на решение Москвы — курдский отряд так и остался в Узбекистане. Генерал Барзани надеялся, что его жизнь изменится после смерти Сталина, и в апреле 1953 года тайно отправился в Москву. Побег был спланирован столь тщательно, что задержали его только у Спасской башни. А затем во избежание дальнейших хлопот оставили жить в столице. Он снова попал под надзор, но формально ему объявили, что необходимо повысить уровень образования. Барзани учили военным наукам, а затем направили в Высшую партийную школу. Но домой, несмотря на все его просьбы, так и не отпускали.
