«Это так ты гостей принимаешь, что в дом привела твоя же нужда, твоё воспрошение? Так, женщина? Велика же твоя милость! — заперхал он снова. — Тогда и от меня прими подарок, моё благословение этому дому! Но прежде… Дочь не виновата в твоей глупости, и потому я не откажу по справедливости свидетельствовать её союз перед Бессмертными. Да будет он свят и нерушим! — Ведатель воздел худые руки, торчавшие из широких рукавов его ветхого одеяния, на мгновение закрыл глаза, потом вперился в лицо несчастной женщины. — Твою же Нить проклинаю словом Ведателя. Она истончится и порвётся до срока. Не больше года пройдёт, увидишь! Таково моё знание о твоей судьбе, таково твоё наказание. Капля за каплей истечёшь, песчинка за песчинкой размечет ветром!.. Если меня не умилостивит время и опять не занесёт в этот город. Лишь тогда я вновь явлюсь под этой крышей!»
Он резко вскинул руку; приковывая к месту отца Маритхи, готового кинуться к гостю и просить, молить о снисхождении, потом повернулся спиной и исчез, не затворив дверей. Молчание немного постояло в душном воздухе, и люди один за другим потекли наружу. Какой уж праздник? Ушёл отец Игана со своим братом и двумя старшими сыновьями. Иган, виновато поглядывая на Маритху, потоптался немного и последовал за ними. Бочком выползла Ниха, старшая сестра наречённой, придерживая свой огромный живот. Хорошо ещё, прямо тут не разродилась от такого-то…
Отец Маритхи скоро опомнился и кинулся в Храм искать оскорблённого старца, но след его уж потерялся в холмах за Ашанкаром. Несчастный умолял Первого Ведателя Храма вступиться перед Бессмертными, не отрезать Нить Судьбы глупой женщины, но получил отказ. Каждому — своё. Устами Ведателей говорят Бессмертные, их глазами глядят, их дар направляют. Они определяют, кому молиться в Храме, а кому по свету странствовать, кому носить богатые одежды, а кому до века бедствовать. Оскорбили старика — вот его и ищите, его и молите о прощении, только тогда вина будет оплачена. Никто, кроме него, теперь за эту женщину перед Бессмертными не заступится. Так сказал Первый Ведатель. А ведь отец ничего не пожалел, ни даров, ни денег, чтобы только увидать его, только говорить с ним, только воспрошение изложить.
И потянулись дни. Сразу ничего ужасного не случилось, но в маленьком домике над мастерской поселился страх. А потом мать начала таять. Сначала незаметно, затем, трепеща с каждым днём все больше, сильнее стала хворать. Не было сил, все тело изболелось, изгорелось. Маритха взяла дом под свою руку, потому что мать то в возбуждении бегала комнатушками, приготавливая все для скорого прихода Ведателя, то сидела неподвижно, с утра до вечера уставясь в одну точку, что-то шептала. И так изо дня в день. Но старик не шёл, а время бежало. Он правильно увидел её судьбу. До года ей всего пары дней не хватило. Ах, мама, что же ты наделала… Да кто же знал, что они не только видят судьбу человеческую, а и менять могут… проклинать… Ах, мама…
