В этом момент в дверь раздался громовой стук. Мы даже обалдели, а тут створка распахивается и появляется Толян, сияющий, как огни на дискотеке. Ну, мы, конечно, зашумели: дескать, здорово, спид! Как жисть протекает в борьбе с иммунитетом?
Толян на шутки отреагировал сурово, пару раз треснул в бубен особенно ярым шутникам и все потихоньку затихли. Профессор усадил Толяна на свободное место и продолжил:
— Вот вы, дети, недооцениваете ценность полового воспитания. Занимаетесь — черт знает чем, разрушая молодой организм.
В классе довольно заорали:
— Ага! Ага! Вон, математика наш молодой организм — ох, как разрушает. Вы скажите, товарищ профессор, чтобы нам ее отменили!.
Старичок подслеповато похлопал глазками и наивно сказал:
— Я же не про математику! Я про ваши молодые организмы, которые вы заставляете искусственно возбуждаться, что противно человеческой природе.
— Почему искусственно? — удивился кто-то из класса. — Мы — вполне естественно. Читаем всякие книги умные! Декамерон, например.
— Тьфу, какая гадость! — возмутился профессор. — Разве можно эту бредятину читать? Что за серость? Есть же современные издания! На хорошей бумаге. С прекрасными, научными иллюстрациями. Вон, «Плейбой», например. Наша кафедра его очень уважает. Серьезный, проблемный журнал. Хорошие статьи. Прекрасный подбор сопроводительного материала.
— Мы больше «Пентхауз» нравится, — прямо заявил Толян.
— Тоже хорошее пособие, — согласился старикан и масляно повел глазками по классу. — Вы не смотрите, что его американцы выпускают. Их ученые — тоже понимают толк в этом деле.
— Все это — теория, — рубанул Колян. — Нам бы практике обучиться.
— Ну, что ж, — согласился профессор. — Практика — оно дело полезное. Но очень хлопотное. Пока какую-нибудь практикантку уговоришь — можно инфаркт получить. Впрочем, вы — ребята молодые. У вас это дело быстро делается.
— Ага! Быстро! Как же! — протянул класс. — Нас всерьез и не воспринимают. Так и живем без полового воспитания. Вон, один Пупкин в этом деле и понимает. Но практикой делиться не хочет с боевыми товарищами.
— Главное, ребята, — протянул старичок, — это предохранение. Потому что — мало ли что. Любовь, она штука тонкая. Секс — еще более тонкая. У некоторых. Практикантку уговорить — это вам не квадратное уравнение решить. А когда уговорил, надо предохраняться со страшной силой. Потому что могут случиться неприятности. Вон, у меня, — разоткровенничался профессор, — только кандидатом стал, прикрепили к одной дипломнице. Я еще тогда молодой был. Лет сорок. Я к ней прикрепился несколько раз, а потом она и заявляет: «Залетели мы с вами, Ерофей Кузьмич». Я думал, что диплом в неправильную сторону пошел. Оказалось — диплом в правильную сторону пошел, как и мои гены. Короче, ожидает она ребенка. А что делать? В старые времена с этим делом было строго. Женись — и все дела. Я и женился. Ребеночек родился — вылитый херувимчик. Один в один — наш начальник кафедры Рувим Петрович. Он, видать, тоже свою руку к этому диплому приложил. Так что я вас, ребятки, заклинаю — предохранение, предохранение и еще раз — предохранение. А если под рукой ничего нет из современных средства, то плюнуть на это дело и заниматься любовью к родине, к партии, к родному институту или школе.
