.
Судя по депешам X.А. Ливена и А. Матушевича, замещавшего русского посла во время его отсутствия, положение правительства герцога Велингтона осенью 1830 г. было сложным и непрочным. Английское правительство настаивало на заключении перемирия между Бельгией и Голландией. Оно заявляло, что не допустит присоединения бельгийских провинций к Франции. Герцог Велингтон не только страшился общеевропейской войны. Он опасался также последствий давления на бельгийцев с целью заставить их умерить свои претензии. Такое давление могло бы вызвать вооруженное вмешательство Франции, которое неизбежно повлекло бы за собой противодействие Англии. В подобном случае Англия была бы втянута в войну, а этого не желало английское правительство. Поэтому Матушевич писал Нессельроде 15(3) ноября 1830 г.: «Вы обвиняете действия герцога Велингтона в бельгийских делах в трусости. Этот упрек справедлив. Однако вооруженное вмешательство с перспективой общей войны не составляет для Англии маловажного вопроса. Общественное мнение Англии против всякого вооруженного вмешательства. С целью ободрить герцога вы меня уполномочиваете объявить ему, что мы собираем большую армию на нашей границе»[341]. Однако в тот момент Матушевич не считал возможным сообщать Велингтону о готовящемся выступлении русской армии, советовал не разглашать этой тайны, полагая, что такая демонстрация была бы равносильна объявлению войны. Заканчивая это частное письмо Нессельроде, Матушевич писал: «Между тем, чем больше я об этом думаю, тем меньше я могу усмотреть пользы, которую нам принесла бы война, нами вызванная».
На другой день после отправления этого письма герцог Велингтон подал в отставку, и лорд Грей был назначен премьер-министром, а Пальмерстон — статс-секретарем по иностранным делам. Несмотря на перемены в английском правительстве, курс его политики в бельгийском вопросе оставался прежним: не допустить военного вмешательства в бельгийские дела.
Серьезные опасения великим державам, в особенности Англии, Австрии и Пруссии, внушала позиция Франции. В случае присоединения Бельгии к Франции последняя, владея Антверпеном, постоянно угрожала бы Англии; владея Маастрихтом и Люксембургом, — Австрии и Пруссии. Для Франции оказание помощи нидерландскому королю означало бы восстановление Нидерландского королевства, создание которого в 1815 г. было направлено против самой Франции, и трудно было ожидать от нее в тот момент, чтобы она приняла участие в восстановлении невыгодного для себя положения только для того, чтобы доказать преданность договорам 1815 г.
