И в этих снах ему было наплевать, что она несовершеннолетняя!
Джон Ормонд испытывал самую настоящую плотскую страсть, вожделение... Назовите это тысячей других имен, их будет недостаточно. Он хотел ее, этого золотоволосого эльфа с огромными, вечно изумленными и хитрыми глазами цвета изумруда. Он помнил запах ее прозрачной кожи. Знал наизусть почти незаметный рисунок из крошечных родинок у нее на щеке. Чувствовал ее приближение издалека. Боялся смотреть ей в глаза – и не мог не смотреть.
Он, взрослый, тридцатитрехлетний мужчина, был беспомощен перед юной девушкой, даже не догадывавшейся о том черном пламени, которое бушует в душе ее опекуна. По крайней мере, ему очень хотелось верить, что она не догадывается. Иначе выход мог быть только один – застрелиться.
Джон с маниакальным упорством следил за Жюльеттой, отыскивая в непроизвольных движениях, интонациях, поворотах и наклонах ее головы и в прищуре глаз черты сходства со своими родственниками. Себя он в расчет не брал. Он и так знал, что Жюли похожа на него. Нет, не внешне. Она слишком хрупка и юна. Но она понимала его с полуслова, догадывалась, о чем он скажет в следующий момент, часто заканчивала за него фразы...
Джону и в голову не приходило, что для всего этого могут быть и другие объяснения.
Он с мрачным и тоскливым ужасом видел в ней дядю Гарри. Он не хотел давать ужасу Имя, но в глубине души знал его.
Если Жюли действительно дочь дяди Гарри, то она его, Джона, сестра. Если внучка – племянница. В любом случае его страсть к ней – преступление, не только перед законом, но и перед Природой. Перед Богом.
И даже будь они чужими по крови... Как он мог даже представить себе, что этот ребенок узнает о его чувствах?!
Сзади в кустах раздался шорох, и Джон поднялся со скамейки, весь в собственных переживаниях. Не хватало еще, чтобы кто-то услышал его душераздирающие вздохи! Достаточно и того, что все чаще он стал просыпаться посреди ночи с криком «Жюли!». А уж что ему перед этим снилось...
Кусты затрещали, и из них вылетела маленькая молния. Взметнулись по ветру золотые волосы, два изумруда полыхнули лукавыми огоньками совсем близко, тонкие сильные руки обхватили Джона за шею, а звонкий голос возвестил:
– Попался, граф!
А в следующий момент произошло то, что бывает в жизни сплошь и рядом. Разум опоздал. Чувства пришли к финишу первыми.
Синеглазый мужчина крепко сжал девушку в объятиях и с глухим стоном боли и отчаяния впился в ее изумленно раскрывшиеся губы.
